Наконец опомнилась:
— Брат?
— Я тут.
Соскочила, метнулась, промахнулась. Вновь мат, на этот раз от столкновения тела со стеной.
— Язык с мылом вымою! — вспомнил я, как делал это любимой родственнице в детстве.
Впрочем, она делала мне тоже самое. Толи в отместку, толе тоже, заботясь о чистоте моей речи.
— Брат, где ты?
— Тут…
— Где?!
Нда… встретится двум людям в полной темноте, да при наличии эха, оказалось той еще проблемой. Но мы все же встретились! Рукой с лицом. Спустя минут пять блужданий, и два падения.
— Брат! Это правда ты?! — проговорила сестра, ощупывая моё лицо грязной пятерней — Где мы!? — и тут же, как невидно, но слышно, прикусила язык.
В прочем, я тоже. Ведь пред моим взором предстала новая «дощечка» выбора.
Все тот же выбор, только теперь уже для неё.
— Ээ… — хором протянули мы.
— Что у тебя там? Написано. — пробормотал я, с задержкой на подбор нужных слов.
— Э… что? Что написано? Да х: та какая-то написана!? Я вообще а» еваю от происходящего! Что ты б…
— Язык с мылом…
— Да я тебе сейчас сама его вымою! Что происходит!? — продолжила она орать, но уже, на счастье, без мата, зато с небольшим рукоприкладством, в виде трясения братишку за плечи — Какие надписи?!.. боже! У меня надписи пред глазами! Аааа!!! — отстранилась в сторону, блажа во всю глотку.