«Армия Барсона!» — новая печать была вскрыта.

Вокруг него выстроились ровные ряды двухметровых одинаковых стражей, закованных в сталь. Они подняли щиты, опустили копья, и пошли вперед, подчиняясь воле призвавшего их принца. Их каре двигалось, скрывая Томаса внутри построения и поглощая весь урон, направленный на него. Один за другим воины стали исчезать. Том оказался у горной гряды и кинулся к дальникам Верммута, замаячившим перед глазами, как перед ним вновь возник грифон. Принц развернулся, но, споткнувшись о камень, рухнул на твердую землю лицом вниз. Острые когти понеслись к нему, и Томас закрыл глаза, обхватив голову руками, как вдруг услышал знакомый вопль и обернулся. Спустившийся с небес Пятно рвал напавшего на принца грифона, и парень, вскочив на ноги, кинулся прочь.

— Томас! — Верммут тут же накрыл его щитами. — Какого хрена?! Ты где был?! — отбиваясь от вражеских атак, заорал ему Эрик.

— Меня грифон швырнул в сторону! — закричал в ответ Том. — Я пуст!

Щиты спали, и он сиганул следом за Верммутом, что повел его к ближайшему целителю.

— Бафни!

Тот на ходу что-то скастовал, полосы здоровья и маны Томаса наполнились. Над принцем возобновились эффекты улучшений ловкости и скорости движения, еще один каст и прибавилось силы.

— Спасибо!

— Не теряйся больше!

— Этот свет вокруг нас, — кружась в атаке, прокричал Томас. — Им можно жечь! Как отец! Нужно только очень захотеть!

Эрик нахмурился, глядя на свои сияющие руки, зажмурился, сосредоточился. Ничего.

— Да чтоб тебя, — пробормотал он и снова закрыл глаза. Выдохнул. — Гори! — и сияние вокруг него разлилось на несколько метров вокруг, очистив территорию от Темных.

Бессмертные огляделись и, сообразив, что произошло, разошлись криками: «Сгорите все!»

Над равниной снова вспыхнуло солнце, посреди ночи и прямо на земле. Огромная волна света накрыла собой все, что видел глаз, и Темные полегли, сгорев в этом сиянии, а грифоны, взвившись в небо, кинулись обратно к Бессмертным, стремясь убить и поглотить их полностью.

Лациф уже в сотый раз нашел РИЯ. Эти прятки его предельно сильно достали. Грифоны не давали покоя, они цепляли когтями и вопили под ухом, а искин с улыбкой замер посреди лютующих крылатых созданий.

Он стоял на высоком холме, а они вились по кругу, создавая живую стену между двумя ядрами. Сияющий захохотал, видя бешенство Лацифа, что метался среди открывающихся порталов. Тут и там его сбивали с ног беснующиеся птицы, мешая подобраться к искину. Лацифу безумно надоело подобно баскетбольному мячу отскакивать от матерых грифонов, и он в ярости заорал: «Крылатый!»