— Бесполезно. Трещины и дыры мгновенно зарастают, и тогда он начинает крушить храм и убивать жрецов, что попадутся ему на пути.

— Ы-ы-ы…

— Чего?

— Говорить. Не могу. Язык. Отвалится, — прошамкал я, выдерживая паузы достаточные, чтобы торчащая в языке булавка успела восстановить немного прочности.

— Развяжите его! — приказал старший.

На пальцах жрецов заплясали зловещие огни, словно давая понять, что своевольничать мне не дадут. Но я и не собирался — осушил Зелье Ремонта и продолжил:

— Я могу сломать льва и починить алтарь.

— Это божественные реликвии! А ты — жалкий дохлый жрец.

— Тогда вы ничем не рискуете и просто принесёте меня в жертву. Но если получится, то…

— Мы оставим тебя в живых!

— Я пришёл задать пару вопросов вашему богу. А ещё хочу забрать голову вот этого кота. Заодно и от вас отведу подозрения…

Жрец думал недолго:

— Хорошо. Но если станет только хуже — мы тебя из-под земли достанем!

В этом я как раз сомневался, и как же мне хотелось закопаться прямо у них на глазах, чтобы проверить искренность угрозы! Но пришлось сдержать свои порывы.

План мой был очень прост и основан на полученных от Ойя умениях: божественном ремонте и божественном разрушении. Скорее всего, каменный лев был обычным воплощением божественного проклятья, а не чем-то большим — иначе умения гремлина оказались бы бессильны против него, всё же, Соломон был рангом повыше.

Я достал кирку, одну из тех, что мы раздавали нубам в деревне и, хорошенько размахнувшись, что было сил, врезал по каменной шее.

Посыпались искры, и от статуи откололся крохотный кусочек — пять-десять тысяч таких ударов, и у меня действительно что-то может получиться! Это поняли и окружающие — кто-то сдержанно рассмеялся, кто-то напротив, побледнел, покрепче сжимая своё оружие в ожидании, когда лев начнёт бесчинствовать.

Каменная глыба и впрямь вздрогнула и захрустела, словно пробуждаясь от долгого сна.

Но окончательно очнуться я ей не позволил: Малое проклятье Ойя раскололо статую на две части, и отвалившаяся голова покатилась по полу.

— Бей его! — скомандовал жрец, и все присутствующие тут же навалились на остатки льва, молотя по нему, кто чем горазд.