Сначала женщина разволновалась, заметив, в моей руке слитки, но обнаружив все свои вещи и сбережения в целости и сохранности, выдохнула с облегчением. Она сказала, что из-за отсутствия денег она с учениками пока не сняла номера в таверне. Если я скажу, где я остановился, она после встречи с ними присоединится ко мне.

Я предложил отложить нашу встречу до завтрашнего утра, а потом встретиться на южных воротах, часиков так в девять. На этом и порешили. Уна отправилась на встречу с «Тремя мечами», а я к швее за саваном, а потом в мастерскую плотника, в промежутке задержавшись ненадолго в безлюдном переулке. Если я хотел контролировать Немезеду, мне нужен был футляр. Что-то вроде гроба, но поменьше, чтобы его можно было легко таскать с собой. Желательно на лямках, как гитару. Для моей задумки нужно было укоротить женщину, как бы дико это не звучало, примерно вдвое. Мне была нужна только её голова и рот. Ноги много весили, а руки представляли большую опасность.

Во-первых, если уйдет в глубокую медитацию, она легко отрегенерирует себе ману и здоровье. Полное здоровье — это значит, все части тела восстановятся. Такие реалии Песочницы. Если что-то поранить и отрезать, это не теряется навсегда. А для жрицы доступ к мане почти равен быстрому самоисцелению. Короче, чтобы сделать эксплуатацию Немезиды, как информатора, удобной и безопасной, мне нужно было лишить её рук и ног и запаковать в такой контейнер, чтобы она в принципе не могла их отрастить, даже во время естественной регенерации. Еще нужны отверстия для быстрого удовлетворения естественных нужд. Имеется в виду её, а не моих и вентиляции. Ух, технически сложное задание, создать футляр для человека, которого потенциально опасно оставлять даже ненадолго без присмотра.

В плотницкую мастерскую я пришел с уже «укороченной» версией Немезиды. Пришлось попотеть. Жутковато отрезать человеческие ноги кинжлом, даже если они сами потом отрастут, но я предварительно перетянул их у основания и использовал кинжал с парализацией, чтобы уменьшить страдания жрицы, но она все равно пришла в себя в середине процесса и подняла шум даже с заткнутым тряпкой ртом. Короче, как-то справился и попросил мастера изготовить для меня плотно подогнанный под полученные размеры ящик. Двадцать золотых слитков убедили мастера, что провести за работой всю ночь — просто отличная мысль. На встречу с Уной на следующий день я пришел уже с удобным и практичным футляром, в котором находилась очень злая, но безвредная человеческая гитара.

Здоровье в Песочнице действительно восстанавливалось очень быстро, так быстро, что наутро мне пришлось заново отрезать моему портативному информатору наполовину отросшие конечности. Во второй раз все прошло гораздо легче, так гляди и наловчусь. На самом деле, я начинал тихонько сходить с ума от изменения реальности. В любом случае, всё это баловство с безумной регенерацией прекратится по выходу из Песочницы, а значит, и этим безумствам придёт конец.