Ничего не произошло, и я поморщился от досады. Ну, а что я хотел? Моих игровых магических бонусов больше нет, но в следующую секунду в груди произошел уже знакомый горячий отклик. Удивившись и воодушевившись, я повторил заклинание. Опять ничего, но в груди опять что-то ёкнуло, словно магия могла сработать, но чего-то не хватало.

За три часа я попробовал активировать магию лечения бесчисленное количество раз и уже подумал, что просто выдаю желаемое за действительное, но неожиданно, в очередной, сделанный уже от чувства безысходности каст, горячий поток, наконец, хлынул в руку. Вокруг кисти возник уже знакомый, чудовищной сложности магический круг. Я наблюдал его быстрое самовоспроизведение духовным зрением, как прекраснейшее чудо в жизни.

Белый поток проник в замотанное в десяток слоев ткани тело и заставил его светиться голубым свечением. Реанимация трупа происходила по отлаженной Гаальской технологии для полевых военных госпиталей. Любуясь «магическим чудом», я и не подозревал, что активировал группу невидимых дронов-медиков через многократное обращение к орбитальной системе своего старого проекта.

Вместе с энергией оборудования «Видящего» в мой сосуд души вписался управляющий код всей системы Башни, также поддерживавшей мои похождения в теле Ризольды. Всё это стало возможно из-за того, что я изначально был на особом счету в этой системе и имел целый табун личных невидимых дроидов-помощников, действовавших по моим личным, уникальным инструкциям, правда работающих только для меня, на моем языке и только на втором этаже.

На активацию и перелет ближайшего дрона-медика от последней точки его использования в столице Латора и ушли эти три часа. Еще три десятка вылетели через океан с большого континента с горы у дома семьи Жао. «Заклинание», а точнее уникальная команда для моего личного набора помощников, активировалась только при непосредственной близости исполнителя, именно поэтому пришлось ждать так долго, но это были скрытые от меня технические детали.

Активировав локальную систему сопровождения героев, я полностью переподключил её на себя, заставив несколько тысяч дронов-наблюдателей, дронов-аннигиляторов и дронов-медиков подыгрывать моему ЧСВ. Я также получил доступ к орбитальной ловушке сознания, которая держала связь с матрицей низшего порядка и копировала её данные, страхуя имеющуюся в ней информацию и память личностей героев от перезаписи на срок до трехсот суток. Для аборигенов вне числа героев производился экспресс доступ к памяти временного фантома души, хранящимся в базе не дольше сорока дней.