— Не в бровь, а в глаз, — хмыкнул он. — Это тоже часть твоего обучения. Я примерно знаю как ты к этому отнесешься, но всё равно предысторию тебе расскажу. Система, как бы её не восхваляли и не ненавидели, инструмент, без которого мульти вселенная превратиться в прах за очень не продолжительный отрезок времени. Это очень сложный и порой неоднозначный механизм регулирования жизни. Как и любая структура, направленная на сохранение текущего положения вещей, она строго иерархична. И далеко не вездесуща. А так же есть некоторые вещи, которые она не может сама контролировать. У неё для этого есть специальные инструменты.

— Смиты? — перебил я его.

— Похожи, да. Но те, кого ты видел, они не совсем разумные. В смысле разум то у них есть, но он искусственен, и уполовинен. Они живут, гадят, испытывают эмоции, но они пешки системы, расходный материал. И все они когда‑то были обычными разумными. На примере будет понятней. Представь себе волевого человека, не как в книгах и фильмах, а действительно волевого. Который знает, что такое на самом деле слово надо, через не хочу, через не могу. Представил? Хрена с два ты представил, а такие есть. Всё у него в порядке, есть жена, не совсем красавица, но она любима, есть дочь. Вот та точно красавица. Но в жизни всегда есть место случаю, как доброму так и не очень. И вот в этой гипотетической семье случилось страшное: порок сердца у ребенка. Больницы, анализы и как вердикт — нужно другое сердце. А где его взять? Очередь огромна и когда она дойдет, ребенка уже не будет в живых. Что делать? Вариантов много, конечно. Но… Всегда есть, но. Да? — спросил он меня, видя моё желание что‑то сказать.

— А разве мало свободных лекарей по миру? Деньга вроде всем нужна, тихо, молча раз и всё. Ребенок жив, здоров. Да те же самые кланы с лекарями.

— Есть, как не быть. Только вот нельзя так. Монополия на чудеса, называется. У всех жесткий лимит, определяемый Системой. У лекарей он один, у жрецов другой. Жестоко? О, да! Но, только Система никогда не пойдет против своего создателя, нет у неё такого алгоритма. А на такие жесткие вмешательства, такие как устранения порога сердца, в жизнь простых разумных действия, очередь на годы. Ты как в школе хочешь перебить руку поднимай, — сказал он, мне видя мои ёрзанья.

— А как же я? И второй вопрос: контрабанда? В смысле лечебные зелья там, алхимия?

— Ты неучтенная единица, погрешность, заложенная в самой системе. Но думается мне и тебе не дадут играть роль светлого мессии. Рычагов давления у Системы на это хватит, в ближайшие лет сто, так уж точно. А по поводу зельев, то они на не Игроков действуют гораздо слабее, а увеличивая концентрацию так и вообще убить можно. Вернемся к нашему случаю. Горе охватившее отца, можно описать разными трагическими словами, всё равно это не передаст сути испытываемых им эмоций, так что не будем. Перейдем к сути. Ему делают предложение, неважно кто, совсем не важно. Дочь будет жить, но нужно заплатить собой. Не в смысле жизнь, за жизнь, а по — другому. Сознание разумного закупоривают на задворках разума, а вместо него живет агент Системы. Не совсем чистый разум, а с привычками, некоторыми манерами, жизненным опытом прототипа. Удобно, чё. Сознание иногда выпускают "погулять", ненадолго и снова закупоривают.