– Нет худа без добра – ответил ему я – Не надо гадать, где еще могут свинью подложить.

– Согласен, сир – кивнул брат Херц – Ладно, пошли вон с теми красавцами пообщаемся.

Я двинулся за ним, дав себе зарок узнать, почему они называют меня «сир» и уже четко понимая, что скоро мне, прямо в ближайшие часы, придется посетить до боли знакомую казарму в глубине Южных пределов, вне зависимости от того, что скажут эти потенциальные покойники в килтах.

Глава девятнадцатая В которой кто – то молчит, кто – то говорит, а кто – то думает

Глава девятнадцатая

В которой кто – то молчит, кто – то говорит, а кто – то думает

– Так, гэльты – брат Херц не стал рассусоливать, и сразу перешел к делу, только подойдя к изрядно помятым горцам – Вы мне все равно расскажете все, что я хочу знать, поверьте, это будет именно так. Поэтому предлагаю не тратить время друг друга, у меня, например, его совершенно нет, мне пора начинать опись недвижимого имущества делать.

– Ты кто? – туповато спросил один.

– Тьфу – дал свой ответ второй.

– Ага – брат Херц ловким движением извлек из – под рясы меч, махнул им и пленный у нас остался всего один, тот, который плюнул, голова же первого, любознательного, покатилась по земле.

– Ну ничего себе – присвистнул кто – то из игроков, с интересом глазеющих на разворачивающееся действо – Зрелищно.

– Буэ – не согласился с ним кто – то.

– Интересно, а здесь так всегда? – задумчиво спросил третий зритель.

– Надо бы ворота закрыть и билеты начать продавать, на день по одной цене, на уик – энд по другой, повыше, абонемент еще можно сделать – прошептал мне на ухо Вахмурка – Озолотимся…

Я отмахнулся от него – мне было интересно, чтоб будет дальше.

– И чего? – прохрипел последний пленник – Теперь если я ничего не скажу…

– Скажешь – добродушно сказал брат Херц – Куда ты денешься?

Пленник заухмылялся, но это было опрометчивым решением – короткий взмах меча, и вот он уже может расчитывать на кличку «Одноухий».

– Сам теперь посчитай, сколько всего у тебя еще всего осталось – брат Херц отечески улыбнулся – Еще одно ухо, пальцев – двадцать штук, нос – одна штука, мужское достоинство – одна штука…

– И его отстрижешь? – охнул кто – то в толпе.