– Да погоди ты, – отозвался Сэмади. – А, вот он.
В его руке я увидел замусоленный финик, правда, весьма изрядного размера.
– На, – протянул его мне Барон. – Если что-то пойдет совсем наперекосяк – съешь его. Но только в этом случае, без особой нужды даже не думай его схарчить. Обратно потом вернешь.
– А какой случай подходящим считается? – я повертел в руках экзотический… Плод? Ягоду? Финик, это вообще – что? Я не знаю. – Как определить, что дело швах?
– Определишь, если не совсем дурак, – без малейшего стеснения сказал Сэмади. – А коли дурак и сгинешь в тех местах – так и не жалко тебя будет. Финик будет жалко – а тебя нет.
– Так уж и так? – насмешливо спросил у явно лукавящего Барона я.
– Да нет, – вздохнул тот. – Придется идти тебя выручать, ломиться, понимаешь, через сто закрытых дверей. Поэтому не дури, и поменьше раздолбайства. Есть у тебя такая черта – все на самотек пускать. Будь умнее, будь осмотрительней, меньше говори – больше слушай. И действуй сразу, не жди, пока тебя в угол, как крысу, зажмут.
Дожил. Повелитель мертвых меня учит, как жить среди живых, используя знакомые мне до боли слова моих собственных родителей. Нет, положительно все встало раком – и тут, и там…
– Ладно, вот еще что сделаем, – Барон цапнул мою руку и провел своей ладонью над перстнем, который он мне когда-то и подарил.
Тусклые глаза черепа на нем на секунду вспыхнули алым и снова погасли.
– Следи за перстнем, – сказал Барон. – Он, если что, поможет тебе – подскажет, предупредит. Хотя… Кому я все объясняю? Человеку, который, ввязавшись в войну, сотрудничает со своим же врагом?
Сэмади глянул на меня, как на последнего неудачника, и махнул рукой.
Впрочем, это явно было напускное, и в результате расстались мы задушевно, даже пообнимались на прощанье, договорившись, что я призову Сэмади на этот же перекресток и назову ему время и место сотворения заклинания.
Когда он отбыл, я достал экзотическую снедь и вгляделся в нее.