— Звали, — я выделил слово голосом, — только меня. Спасибо, но — нет. Похоже, что пожаловал кто-то, с кем лучше никогда не встречаться.

Краем уха я услышал, как Утрамбовщик проворчал что-то на предмет: «не Храм, а базар-вокзал какой-то».

Представшая передо мной картина с успехом могла претендовать на идиллическую, если бы не разлитое в воздухе давящее чувство божественной мощи, когда не хочется делать следующий шаг, а просто склониться и упасть на колени.

Человек очень часто нарушает взятые на себя обязательства и данные себе же зароки. Все грешат этим, и я — тоже не исключение. Вот только не сейчас!

Когда меня унизили и морально растоптали в Главном Храме Двуединого, выбросив из него, как паршивого блохастого пса, я дал себе обещание: «Ни перед кем больше не становиться на колени».

И, чего бы мне этого не стоило, я буду придерживаться этого зарока.

Вокруг просто давило от разлитой силы. Казалось, искра — и всё просто потонет в мощи высвобожденных заклинаний.

Тиамат, в образе темнокожей девушки была прекрасна. Расслабленно паря в нескольких сантиметрах от земли, она в этот раз не спешила менять свою ипостась, с легкой насмешкой смотря на гостью, которая пожаловала к нам под стены крепости.

Незваного визитёра я узнал сразу. Визитёршу, если быть точным.

Бесстыдно нагое тело, со смугловатым оттенком кожи, идеально очерченной талией и упругой молодой грудью смотрелось очень жутко, так как ниже места, где должен располагаться девичий пупок, эта красота плавно переходила в паучье брюхо, отсвечивавшее противным глянцем на хитиновых боках.

Мускулистые многосуставчатые лапы поднимали это уродство над землёй на добрых полметра, отчего она возвышалась над нами. Стянутые в тугой чёрный хвост волосы только подчёркивали изгиб тонкой шеи.

Ллос была настолько прекрасна, насколько ужасен был её вид. Омерзительная красота, которая напрочь сбивала меня с толку, но в то же время заставляла не отводить глаз от неё.

— Нравлюсь? — дребезжащий старческий голос, переходящий в визгливые нотки, разом вернул меня в чувство, напомнив, кто передо мной находится. — Почему молчишь? — более раздражённо спросила богиня, когда я замешкался с ответом.

Не знаю, насколько у божеств «прокачан» разговорный жанр, но поставить меня перед сложнейшим выбором одним единственным вопросом, это — сильно. Тиамат, оказывается, тоже с интересом смотрела на меня, ожидая, что именно я отвечу Ллос.

— Приветствую тебя, Ллос, — начал я говорить, стараясь обдумывать каждое слово. — Увы, не на всякий вопрос можно ответить «да» или «нет». И кому, как богам, об этом не знать?