Ладно, буду надеяться, что причина веселья этой рыженькой не в том, что ее крепко приложило по темечку рыбой-молотом (из-за чего она теперь счастлива послужить источником килокалорий для союзного, а не для вражеского создания), а в том, что она местная и знает то, о чем не подозреваю я.

Впрочем, уверенности в том, что поступаю верно, прибавлял и факт, что остатки армии Океаниуса также устремились к группе дрейфующих исполинов. Правда, лишь «пешие». Те же воины и маги, кто остался на коньках (в смысле на морских, а не в обуви для выписывания кренделей по льду), галопом двинулись в тыл. Подспудно я все же желал оказаться среди последних. Ибо угри, мурены, осьминоги, крабы, скаты и прочие агрессивные гады не погнались за отступающими, а стали плотоядно поглядывать на безлошадных гребцов. К счастью, они пока осторожничали приближаться к нашим китам, но по мере концентрации на передних флангах акул смелость их неуклонно возрастала.

До пасти двухсоттонных усачей уже метров сорок, а между нами и неприятелем сто. Теперь тридцать и шестьдесят. А вот уже двадцать и тридцать. Как бы мы ни выкладывались, а без транспорта подопечные Рундины настигнут и схомячат нас все ж быстрее.

Но не догнали! И не сожрали! Им помешала рота дельфинов (которые, между прочим, тоже относятся к семейству усатых китов), прятавшихся до последнего момента за крупногабаритными спинами собратьев, с шевронами гвардии особого назначения и острозаточенными насадками на клювах и плавниках.

– Ну, наконец-то! – тяжело дыша и продевая кисть в одну из многочисленных петель на сбруе приблизившегося улыбчивого друга, произносит русалка (уф, все-таки не сумасшедшая, все-таки знала о засаде!). Потом оборачивается ко мне: – Хватайся да держись покрепче! Нас сейчас потянут во дворец, как говорят у вас на суше: «с ветерком»!

Снова безропотно подчиняюсь.

Взвод юрких «эвакуаторов» в таком же снаряжении, как у нашего дельфина, шустро собирает остальную «пехоту» и действительно на крейсерском ходу мчит к сверкающим башням, башенкам и надстройкам.

Большинство же из стрекочущих мини-китов выстраивается грозным клином и готовится дать отпор.

Полчище супостатов, очевидно, тоже хорошо знакомо с тем, на что способен «спецназ». Поэтому, вместо того чтобы погнаться за нами или по инерции ринуться в бой, резко притормаживает, а потом и вовсе предпочитает ретироваться. Но не прямо уж пускается наутек, как хотелось бы, а лишь чтобы перестроить боевые порядки и продолжить сражение по иным правилам.

Несмотря на, казалось бы, благополучный уход от гибели, нимфа-лейтенант постоянно оборачивается. Складки на ее лбу выдают беспокойство. Волнуется за оставшихся прикрывать отступление дельфинов или что-то еще? Открываю рот, чтобы спросить, чего нам еще нужно бояться, но русалка натыкается на мой взгляд и, не дожидаясь вопроса, поясняет сама: