– Фи, Фрэйя, некрасиво так выражаться! – раздраженно помахав веером, упрекнула меня Эрика. Она недавно вернулась из свадебного путешествия, вот и нахваталась там дурацких светских манер.

– Не поняла? С чего это мне должно быть совестно? – недоуменно поковырялась я мизинцем в зубах, доставая застрявшие там остатки кабанятины.

– А с того, милочка моя, что Глубоока, в прямом смысле, является наполовину человеком. А ты нетактично на это намекаешь.

– Ой, Эри, вообще об этом не думала!

– Вот и плохо! Надо всегда думать, прежде чем что-то говоришь!

Нет, все-таки мы хоть и близняшки, но такие непохожие.

– Да какая разница?! Главное то, что он счастлив с ней в ПОЛНОЙ мере. И вообще, мадемуазель, прекращай понукать мной! А то не посмотрю на статус и, клянусь Одином, выбью из твоей напудренной башки этикет изнеженных барышень, что бухаются в обморок при виде отрубленной головы! Поэтому не позорь наш доблестный род, а лучше сама выбрось эту дрянь, – я указала на веер, – расчехли свой топор и давай покажем наконец этим нидингам[56], кто такие валькирии! Вер сик, хэр эк ком![57]

– Вер сик, хэр эк ком! – прогорланила и Эрика.

– Ну вот, теперь угадываю свою сестру, – улыбнулась я».