Но в итоге, в нокдаун отправили нас. Ибо, как говорится: «Чем дальше в лес, тем злее дятлы».

Все случилось быстро, грубо и отрезвляюще. Как если бы на нас бросился сорвавшийся с цепи питбуль, которого до этого мы три часа бесстыже задирали и тыкали в задницу палкой.

Помню, как вокруг кипела суета. Помню напряжение, страх, злорадное веселье, ненависть, всеохватывающую цепную реакцию удовольствия и гнева. Помню, как слышал рокот двух пулеметных спаек Германа, что щедро плевались крупнокалиберными пулями. А затем, «Облачный Стриж» вдруг разом растерял свои зачарования, и эта беззащитность придала вражеской атаке финальный лоск.

Нас смахнули с шахматной доски, словно пешку. Как если бы несокрушимый стальной монолит в мгновение ока превратился в податливый трухлявый пень.

Получив десятки критических повреждений, мы нырнули в грозовую тучу под прямым углом и резко устремились к земле. Тогда же в мою голову пришло до боли ясное осознание того, что наш легендарный цеппелин вот-вот сыграет лебединую песню. Разобьется о скалы и разлетится на миллионы деталей без единого шанса на восстановление.

Этого допустить я не мог. Не потому, что боялся пускать в расход ценное имущество, а потому, что питал уважение к безымянному попутчику. Это был его дом. Пускай и временная, но столь приятная сердцу обитель.

Я активировал откатившийся заряд «Халколиван» ровно за мгновение до удара. Затем земля крепко лягнулась, вышибив из экипажа весь дух, и на замену грохоту и крикам пришла оглушительная тишина.

Мы оказались в дремучем лесу, окутанном густыми облаками стылого тумана.

За разбитыми окнами иллюминаторов было прохладное ранее утро, заставляющее неосознанно искать и сохранять уют. Мокрые ветви деревьев, спешащие убраться как можно дальше перепуганные звери и грязные ледяные лужи, стекающие в ямы от вырванных с корнем стволов.

Быть может, столь резкая смена обстановки и могла принести кому-то долгожданные минуты спокойствия, но только не нам. Мы чувствовали, как в воздухе стремительно нарастала тревога, ибо точно знали, что это еще не конец. С крушением «Стрижа» враги точно от нас не отстанут. Минует страшная буря, успокоится стонущий ветер, рассеется туман и на горизонте вновь покажется вражеская армада, готовая сбрасывать на наши головы бомбы и жечь гектары леса напалмом.

Победа любой ценой, и точка. Именно этого приказал добиться Эрдамон Белар в первые секунды после своего воскрешения. Впрочем, и немудрено. Моя зашкаливающая по уровню наглости диверсия привела старого эльфа в состояние неистовой ярости. И горе тому, кто посмеет его ослушаться. Невнимательность, нерасторопность, мягкотелость, как и любое снисхождение к врагам — предательство клана в самом высшем его проявлении.