Ага-ага.

Для меня это выглядело так, будто кто-то донельзя знакомый, войдя в раж, решил ввернуть в конце любимую коронную фразу-паразит, но «вовремя» спохватился. Если бы я постоянно не обращал внимания на характерные слова и жесты в речи окружающих, то вряд ли смог бы заметить оговорку в конце речи. Но не стоило сбрасывать со счетов вероятность ошибки или осознанного направления по ложному следу того, кто знал привычки Альфреда. Существовало вероятность и плохого влияния главного. Например, взять меня, тоже стал нет-нет и вворачивать веское — «я сказал!». Пока это всего лишь очередная галочка. И еще сильнее запутался. Ведь главному достаточно было проявиться, заявить «мне они нужны, а ты, Стаф, иди гуляй дальше», оставалось только брать под козырек и выполнять.

— А как я проверю ценность твоего совета? — вполне закономерный вопрос. А то напоминает все старушку, лес, ручей, дядьку и сказки.

— Оценишь. Последний раз спрашиваю, ты согласен?

— Согласен, но… — задумался, больше ничего не выкружить. Чувствовал, а еще собеседник начинал терять терпение или время его поджимало, и так по краю прошел, но как же здорово. Нет, не адреналиновый угар, а то, что даже в таких условиях продолжаю гнуть свою линию это просто безумное наслаждение, — Есть два условия.

Даже пальцами в жесте «виктория» на левой руке потряс.

— Ты не наглеешь? — сразу повеяло холодом, счетчик крио застрекотал чаще. Тысяча сто тридцать две единицы. Кто же ты, сука?

— Нет, — и даже головой мотнул, — Иначе для меня все в этой сделке теряет смысл. Какая разница сдохнуть сейчас или через час? Первое. Пленники не должны после свидания с тобой выжить, впрочем, и не должны во время вашего общения передать весточку своим подельникам, указывая на меня, как на причину их пленения. Имею ввиду тем личностям, которые на свободе еще бродят. Если у тебя в казематах сидят и не выйдут другие — плевать. Второе. Организуешь на этом месте хаос, дабы ни одна сволочь не поняла, что здесь произошло. Сколько людей погибло, и кто именно из них, и от чего.

— Да, будет так! Теперь уходи, — повелительный жест широким рукавом плаща, и черные псы куда-то пропали.

А я не против. Но страшно. Впрочем, подленькое чувство снова задавил, растоптал, победой стало и то, что двинулся не к защитному куполу, куда призывало все естество, здравый смысл типО, а по своим делам. Как ни в чем не бывало. К точке сопряжения, затем маршрут пролегал к стационарной… Если неизвестный не выполнит своего обещания и твари накинутся, едва я пересеку границу круга, то безразлично в какую сторону идти. Догонят и перегонят, задавят массой.