— Хорошо, — успокоил я Борща, и тот, бросив на меня последний взгляд, удалился.

Одногруппники сразу обступили меня и стоявшего рядом со мной Шуйского.

— Вот ты дал жару! — восхищенно произнесла Вероника, разглядывая меня так, словно первый раз увидела. — Как у тебя получилось-то? И вот же засада: снять не получилось! Это же бомба просто!

— Да, — добавила Вяземская, — я такого даже на отцовском полигоне не видела. Ты вообще крут!

— Ага, — добавила Пожарская, смотря на меня своими зелеными глазками.

— Да откуда я знаю?! — в сердцах воскликнул я. — Я вообще до сегодняшнего дня не считал себя магом.

— Иметь такой талант, — задумчиво произнес брат рыжей девушки, — и не знать об этом… Это преступление перед родом!

— Я сам себе род, — саркастически посмотрел я на него, — и как-нибудь прощу себя.

— Ребят, давайте заканчивать с вопросами. Видите, человек сам не понимает, как это получилось, — вступился за меня Шуйский. — У нас сейчас что?

— История, вроде, — тихо заметила Варвара Годунова, с интересом разглядывая меня.

А она, кстати, очень даже ничего… Вот же блин! Еще не хватало, чтобы она мне понравилась! Я вообще должен их ненавидеть, но вот не получается у меня. Но надо, Веромир, надо.

— Тогда пошли на историю, — предложил Иван, — а то опоздаем. Там ведет Мымра. Не советую никому к ней опаздывать.

И мы двинулись к выходу. По пути Шуйского забросали вопросами.

— Почему мымра?

— А ты откуда знаешь?

— Слушай, а действительно, откуда ты такой информированный? — подозрительно поинтересовалась Вероника.

— Нужно в интернете учителей изучать своих, а не скандальные блоги пилить! — фыркнул Шуйский, свысока глядя на Трубецкую. — Почему Мымра? Потому что ее фамилия Мымрева. Она, кстати, единственная простолюдинка из преподавателей Академии. Зато доктор исторических наук, даже какие-то там международные степени имеет. К тому же, как на нее посмотрите, так сразу и поймете, почему ее так назвали.

— Да преувеличиваешь ты все! — вмешалась высокая симпатичная девушка… Ольга Сабурова, по-моему. Знаю я эту Мымреву. Нормальная женщина. Ну, суровая… Так ей за семьдесят лет уже, а ни детей, ни мужа…

— Я ее родословную не изучал, — парировал Шуйский. — Я говорю, как ее называют в Академии. Ну, извини, но с моей точки зрения, ее симпатичной точно не назовешь. Так что вот сегодня после истории и поговорим.

На том и порешили.