— Еще один мобильник Стаса. Он его зачем-то в сторонке от схрона припрятал.
И этот большой ребенок с интересом стал вертеть мой мелкий телефончик, китайского производства, в руках.
«А почему нет», — мысленно усмехнулся я, — «все равно он мне особо не нужен…»
— Кто-то еще видел, как Стас его прятал? — уточнил я у Гулара.
Тот задумался.
— Нет вроде… — покачал головой сын кузнеца.
Я же улыбнулся в ответ.
— Велено было доставить лишь рюкзак с его содержимым, про другие предметы ничего сказано не было, так что оставь его себе… — и я глазами указал на зажатый в руках парня телефон, — он-то и пополнит твою коллекцию, да и на память… — тут я чуть не ляпнул «от меня», но вовремя остановился, и просто сказал, — …останется. А то ты же сам знаешь, осмотрят все, да запрут все вещи как обычно в Хранилище, и будут они там пылиться до скончания веков…
Радостный Гулар даже не знал, что ответить.
Это мое великодушие, лишь в первые мгновения могли показаться жестом доброй воли и щедрости русской души, но, уже прощаясь, я понял, что поступил правильно.
Ведь, молодой кузнец хотел пойти вместе со мной и поглядеть, что же там еще есть в рюкзаке, а так, он точно останется тут, чтобы припрятать подаренную ему вещицу.
Так что точно останется здесь, в здании…
И потому я лишь махнул ему рукой на прощание.
— Бывай, а то меня уже потеряли, потопал я к Главе, — и направился к выходу из кузни, где мы находились.
Только вот не успел сделать и пары шагов, как карта отобразила приближение нескольких вполне знакомых мне личностей.
И что-то присутствие среди них, как минимум, демоницы и оригинального тьерга, чью маску я натянул, резко заставило меня насторожиться.
Мгновенно подключился режим Ускорения. Сбоку пошел отсчет длительности, позволяющий мне находиться в нем.
Отметил краем сознания лишь то, что максимум нахождения в режиме ускорения равняется всего семи минутам, хотя я почему-то думал, что могу использовать тот очень продолжительное время.
«Блин, не отвлекаться», — вернул я себя мысленным пинком к реальности.
И посмотрел на отметки быстро приближающихся, но сейчас замерших, на месте людей.