Фантому оставалось только одно – глянуть вытянувшейся к небу многоножке в морду и с достоинством умереть.
Будучи уже наученным горьким опытом, после смерти я не рискнул делать опрометчивых телодвижений, а провел следующую четверть часа в компании надоедливой таблички, добросовестно предлагавшей выбрать точку следующего воскрешения. Но затем все же собрался с духом и вернулся в игру.
Крал за это время успел скрыться, так что мне удалось беспрепятственно забрать выпавший из гусениц лут. К сожалению, ничего действительно ценного там не оказалось и мое желание продолжать охоту начало стремительно испаряться – в том, чтобы сидеть на одном месте, зарабатывая, а потом бездарно сливая уровни, не было ничего привлекательного.
– К тому же, вдруг здесь кто-нибудь еще есть... если поискать...
Переполнившая эти слова тоска отлично характеризовала то, как я чувствовал себя в настоящий момент. Потерянное время, суровые мобы, практически нулевой выхлоп от фарма, сдохший питомец – все это являлось частью одной большой картины, изображавшей Фантома чрезмерно самонадеянным крабом, прыгнувшим в кастрюлю с быстро нагревающейся водой и упрямо отказывающимся ее покидать.
Еще несколько минут прошли в мучительных колебаниях, но в конце концов я махнул рукой, забрал свой камень воскрешения и отправился куда глаза глядят, время от времени поминая недобрыми словами разработчиков игры, демонов, а также гулявших поблизости волосатых орангутанов.
– Дерьмовая игра... и мир дерьмовый... и демоны...
Впрочем, спустя какое-то время принятое решение стало казаться мне довольно-таки спорным. Затем вернулся Флинт, мгновенно увеличивший герою атакующий потенциал и принесший с собой очередную порцию сомнений.
– Мог бы следующий уровень взять... если осторожно... блин, а как от этой сороконожки скроешься... отстой какой-то...
Прерывая мое сердитое брюзжание, из-за соседних камней донеслось ехидное фырканье. Осознав, что путешествие неумолимо подходит к своему финалу, я облегченно вздохнул, обернулся...
На покатой черной скале устроилась обезьянка. Когтистая, шестирукая, но довольно-таки маленькая и весьма приветливо скалящая обляпанные красной жижей клыки.
– Э... привет.