Выражение, что он увидел на лице Брейна, говорило о воине, принявшем свою судьбу.

Это была уверенность, что он будет убит Айнзом Оал Гоуном вместе с Газефом.

Тем не менее он не мог с этим согласиться. Он не мог этого допустить.

— Брэйн Унглас! Ты хочешь очернить мои убеждения как воина?

Лицо Брэйна было воплощением шока.

— Все нормально, Стронофф-доно. Я не возражаю против двоих одновременно.

— Прошу не надо, Король Заклинатель-доно. Это поединок со мной. Я молю вас пощадить этих двоих.

Пятнышки красного света, плавающие в глазницах Айнза запылали еще ярче.

— …Что это. Я видел эти глаза прежде. Глаза человека бегущего в объятья смерти. Непреклонные глаза. Как замечательно.

Аинз стал говорить как человек.

— Отлично. Я принимаю ваше предложение. Я хочу поединок один на один со Стронофом-доно.

Брэйн обессиленно упал на колени.

Его лицо было скрыто, но капли дождя орошали багряную землю под ним.

Мне жаль.

Сказал Газеф Брейну от всего сердца.

— Труп будут возвращен после соответствующего сохранения. Это нужно для использования магии воскрешения…

— В этом нет необходимости.

Слова Газефа лишили речи его друзей и врагов.

— Я не хочу возвращаться к жизни. Вы можете избавиться от тела здесь, если желаете.

Дело было не в том, что магия воскрешения была плоха. Однако Газеф не любил ее.