— Даже если так, у нас нет другого выбора, кроме как сражаться. Я предложил вассалитет, но это было бесполезно. Я еще раз повторю, что наша единственная надежда на выживание — это битва.

— …Может быть, так оно и есть для Вашего Высочества, но, может быть, если наши заслуги будут достаточно велики, они оставят нас в живых — пожалуйста, пожертвуйте собой, чтобы

мы могли жить.

Аристократы начали объединяться в согласии.

— Все это началось из-за людей, которые встали на пути транспортировки зерна из Колдовского Королевства. Мы не должны нести за них ответственность!

— Мы поклянемся в верности Королю Заклинателю.

Для Занака то, что они говорили, ничем не отличалось от того, что говорили благородные женщины о своем идеальном рыцаре во время чаепитий. И все же он понимал, откуда они взялись.

— Позвольте мне сказать одно: вам совершенно бесполезно вести меня к нему. Я, как член королевской семьи, решил сражаться до конца. Те из вас, кто хочет умереть здесь, пусть попробуют!

Ну и ну.

Воюют против самих себя, какая шутка.

Нет, он должен считать себя счастливчиком, что эти глупцы встретят свой конец прямо здесь. Конечно же, они не смогут обременить его сестру или отца после этого, верно?

Что ж, его сестра будет в безопасности от этих идиотов только благодаря тому воину, что будет рядом с ней.

— Хотите мою голову? Подходите, если осмелитесь!!

Занак вытащил свой меч и встал плечом к плечу с министром.

Хотя он не был уверен в своем мастерстве владения мечом, но его доспехи с лихвой восполнят этот недостаток.

Занак уставился на дворян, застывших на месте.

— Как же так!? Разве вы все не жаждали крови!? Разве вы не должны были хотя бы приготовиться запачкать свои собственные руки, даже если бы вам пришлось насильно влить мне в глотку яд?? Разве вы не должены были уже принять решение?!

Дворяне посмотрели друг на друга.

Они даже не подумали об этом, чертовски жалкие. Неужели его жизнь действительно оборвется из-за таких некомпетентных ублюдков, как они?

После того как они увидели военную мощь Короля Заклинателя, должно быть, именно страх сделал их настолько жалкими.