— Узнаешь?

— Да неужто… — проскрежетал голос из динамиков. — Ричард Дайсон собственной персоной! И какого хрена ты тут забыл, старый болван?

— Это так-то ты встречаешь друзей? — проворчал Дайсон. — Сколько мы не виделись? Десять лет? Двенадцать?

— Кхе-кхе… Дай-ка вспомню… Кажется, все шестнадцать. С тех самых пор, как ты окончательно продался корпоратам.

— Так и будем разговаривать через дверь, или все же впустишь нас в свое уютное гнездышко?

Ответом был странный отрывистый возглас — нечто среднее между возмущенным фырканьем и приступом кашля.

— Ты не ответил на мой вопрос, Дайсон. Какого хрена ты тут забыл?

— У меня проблемы, — неохотно отозвался мой спутник после долгой паузы. — А у тебя — возможность вернуть старый должок.

Механическое щупальце нырнуло обратно под воду, и все затихло. Довольно надолго. Прошла пара минут, поверхность воды успела успокоиться. Мы терпеливо ждали. Наконец, снизу донесся приглушенный гул. Я ожидал, что к нам снова что-то вынырнет, но поверхность воды оставалась неподвижной. Зато вскоре я заметил, что ее уровень в одном из очерченных стенами прямоугольников довольно быстро снижается. Похоже, работает насос, куда-то откачивающий воду.

Я оказался прав — за несколько минут вода на этом участке ушла, обнажив уходящие вниз железные ступени и плотно задраенную дверь, над которой вспыхнула тусклая лампа. Мы спустились к ней, и только тогда створка приоткрылась. Дайсон не мешкая шагнул внутрь, я последовал за ним.

Мы оказались в тесном полутемном тамбуре. Едва мы вошли, дверь за нами захлопнулась, а снаружи донесся шум воды.

Да уж, основательная маскировка. Хрен бы мы нашли это логово самостоятельно.

Хозяин бункера тоже не замедлил появиться, встречая гостей немигающим взглядом какого-то допотопного двуствольного огнестрела.

Когда Дайсон упомянул, что Вальтер выглядит как вареный гоблин, он, пожалуй, даже немного приукрасил. Старик запросто мог играть без грима в каком-нибудь фильме ужасов. Лысый горбун с сероватой морщинистой кожей, испещренной пигментными пятнами и с огромными окулярами в черной оправе вместо глаз. Даже не поймешь сразу — не то очки, не то прибор, вживленный прямо в голову. Дополняли портрет заостренные и непропорционально большие, как это часто бывает у стариков, уши, в мочках которых темнели какие-то украшения или гаджеты.

Мы выбрались из тамбура в еще одну пустую комнату, обшитую железными листами. Единственным предметом интерьера в ней был железный стол с подвешенной над ним лампой с конусовидным кожухом. Старик качнул стволом огнестрела, показывая, чтобы мы подошли к столу.