Невдалеке ярились твари хаоса. Воздух вибрировал от утробного рыка, пространство подрагивало от щупов поисковых заклинаний.

Дрались мы под жутко затратным зонтиком «скрыта», перекрывавшим как визуальный ряд, так и звуки, запахи и эманации силы. Однако смерть гиганта монстры все же почувствовали. Отчего бесились и сбивались в еще более крупные стаи. Наплевав на сияние истинного светила, твари все ближе подбирались к куполу.

Все это жутко напрягало. Похоже, финальный штурм Цитадели не за горами.

– Надо уходить… – озвучил общую мысль Сиреневый.

Измазанный в крови, он стоял с охапкой древнего оружия в руках, делая последнюю ходку в Чертоги. Лут с гигантов стоил битвы. Два-три десятка предметов, часть из которых применима даже богами. Те же кристаллы-накопители, высшие ингредиенты и крохотный самородок адаманта.

Ну а экипировка, арты и оружие дропались великолепные, но… для смертных. Нам же, за редким исключением, они были нужны – как марафонцу костыли.

Лицо Сиреневого украшала глубокая сетка плохо заживающих шрамов. Посмертный привет от гиганта номер два. Этот противник оказался достоин уважения. Частично сохранив контроль над разумом, сквозь пелену черной ненависти хаоса он смог оценить ситуацию и осознать, что ему приходит конец. И тогда зверобог обратился к своему сердцу, на мгновения увеличив мощь на порядок, и сжигая себя во всепоглощающей ярости последней атаки.

Адамантовая пыль шрапнелью прошлась по нашим телам. Щиты и баланс сбило в ноль. Рассыпались артефакты последнего шанса и бруски регенерации от статуи богини жизни. Ослабленный удар пришлось принимать на плоть. Фейку смело за Грань, а мы обзавелись глубокими оспинами и секущими росчерками шрамов. Я же снова обновил золотистый загар, спешно ныряя в Великое Ничто и вытаскивая оттуда крылатую богиню.

Ав после этого подарил мне искреннюю молитву, а Сиреневый лишь устало пожал плечами:

– Если верить – то невозможное возможно. Ты – веришь, и я буду последний, кто станет тебя разубеждать.

Шрамы медленно затягивались, а вот опаска осталась. На следующего гиганта мы вышли только через три месяца…

Я за это время еще несколько раз прорывался разумом в Друмир. Действовать приходилось осторожно. Пристальное внимание богов сводит смертных с ума. Ситуация постепенно прояснялась, хотя милее от этого не становилась.

Тот же Тавор оказался не однофамильцем, а тем самым ублюдком, убившим двух дорогих моему сердцу женщин. И он не просто забавным казусом мелькнул в истории Друмира. А оказался здоров и весел, и правил прямо сейчас, почитаемый народом как Приносящий Счастье. Липкое наркоманское счастье, полученное как умение в бытность Комком Боли. Тварь! Сдохнуть мне в последней канаве с мочой, если не прорвусь назад и не упокою ублюдка! Нашинкую адамантом и раскидаю обрубки по уровням Древа!