– Бесполезно его бить и наезжать на него, – сказала Катя после очередного удара Соломоныча по лицу Распорядителя. – Он отошёл от стресса и теперь ему кажется, что он выдержит всё.

– И что с ним теперь делать? – огрызнулся старый коммерс.

– Пытать, – спокойно ответила Катя. – Грамотно, без эмоций и перегибов. Но больно и страшно.

– Я пытать не умею, – вздохнул Соломоныч и посмотрел на Железняка.

– Не надо на меня так смотреть! – возмутился Антон. – Я тоже не умею. Наслушались страшилок про следаков!

– Я умею, но не буду, – сказала Катя.

– Но не блатным же это поручать! Они его тупо завалят! – Соломоныч оглядел нас всех, а потом посмотрел на внимательно слушающего разговор Распорядителя. – Может, всё же без пыток расскажешь, и время сэкономим?

Тот молчал.

– А можно я! – Колян поднял руку, будто ученик на уроке.

– А ты умеешь пытать людей? – удивился Соломоныч.

– Не умею. Но очень хочу научиться.

Мне стало не по себе от этих слов моего друга.

Соломоныч пожал плечами, давая понять, что он не против.

Колян от радости заулыбался, чем ещё сильнее меня напугал, и попросил двух блатных, что нам помогали, перетащить Распорядителя на кухню и помочь ему в процессе пытки. Те не без удовольствия согласились.

– Коля, помни! Убить его должны блатные! Облажаешься, всех подведёшь! – крикну я вслед уходящей процессии.

– Я пойду, проконтролирую, чтобы действительно не замучил, а то с него станется, – сказала Катя и тоже отправилась на кухню.

Следующие пятнадцать минут мы с Соломонычем, Железняком и несколькими блатными просидели в гостиной, ожидая результата. Всё это время с кухни до нас доносились истошные жуткие крики.

Потом стало тихо и в гостиной появились двое блатных и Катя.

– Он готов, – отчитался один из парней, и по его тону мы не смогли понять, о чём речь.

– Убили, что ли? – негромко и мрачно произнёс Соломоныч.