У специалиста ближнего боя против него шансов, как это ни странно, имеется больше, но это уже чистый суицид. Да и получится ли нанести достаточно урона за время перезарядки, плюс ту жалкую секунду, когда тебя самого будет разрывать на части?

Вряд ли кокон протянет дольше, а от щита на запястье вообще толку нет. Броня? Прочность улетит сразу же, как накроется генератор силового поля. С физикой здесь не шутят, она кого угодно может себе на вектор намотать. Так, стоп, а ведь это мысль!

– Будем бегать от него, сколько сможем, другой тактики нет, – вздохнула Шани. – Может, в десятку хоть войдём…

– Ещё чего, – задумчиво возразил я, проворачивая в голове свежую идею и так, и эдак, – Посмотри на частоту логов и вспомни его скорость. Он видит, где кто сидит.

Буквально через секунду, будто в подтверждение моих слов, пришло новое сообщение об убийстве, сопровождаемое куда более громкими разрывами снарядов. Сразу трое на этот раз отъехало, целый сквад.

Сидели покойнички совсем рядом, ниже нас всего на какой-то этаж, а мы и не знали. Но спасибо ему всё равно не скажу.

– Мощный сканер, скорее всего, – подтвердил мои мысли Любомир.

– Так, а твой пылесос скоро готов будет? – требовательно спросила у него Шани.

– Минут десять, но больше одного залпа он точно не переживёт…

– Робот нам не помощник. Если хотим победить – нужно выдвигаться сейчас, – поделился я с напарницей. – Поищем место поинтереснее.

– А он? – девушка кивнула в сторону инженера.

– А его задача – дождаться нас, – отрезал я. – Нечего ему там делать. Огурцоф, ты меня понял? Держаться изо всех сил!

– Не вопрос, братиш, в лучшем виде, – улыбнулся даториец.

– Вот и славно.

– У тебя что, план появился? – удивлённо спросила разведчица.

– Ну, вроде того.

– Го!

Мы с Шани вывернули из карманов всё бесполезное и выдвинулись вперёд в привычной боевой формации под аккомпанемент непривычной тишины. Казавшаяся бесконечной трескотня по всему комплексу умудрилась вдруг сама собой стихнуть, редкие уханья бомб лишь подчёркивали её отсутствие. Видимо, большинство выживших успело осознать новую угрозу, и теперь они старались лишний раз звуков не издавать, даже если очень страшно. Какая-никакая, но стратегия.

Единственным, кто позволял себе сейчас шуметь, являлся сам подрывник. Такая наглость была в какой-то мере оправдана – кто отважится пойти на него буром, рискуя потерять всё? Нас же, в отличие от остальных, призовые за попадание в заветную сотню интересовали слабо, оставалось надеяться, что уверенность в собственных силах сыграет со взрывателем злую шутку.