Подходя к алтарю враждебного мне божества, я явственно чувствовал, желание того меня уничтожить. Каменная ярость. Было даже не по себе. Вдруг к шёпоту шаманки присоединился чистый речитатив Илитары, обернувшись через правое плечо, я увидел, что та отошла со своего места мне за спину, таким образом, что амазонка, алтарь и рабыня оказались на одной прямой. Продолжая равномерный речитатив на неизвестном мне языке, девушка начала подыматься в воздух. Исходящяё от неё сила стала уплотняться в ауру серебристого света. В какой-то момент мне казалось, что она предала нас, и пытается воззвать к своему прежнему покровителю, но вскоре я понял, что к кому бы там она не взывала, и как бы она там этого не делала, этот свет не станет нам противостоять. От ауры девушки стали отрываться искры серебра и вплетаться в кровавый мир созданный шаманкой. Давление сил не уменьшилось, но как-то выровнялось, как в центре шторма, вокруг алтаря образовался эпицентр изменений.

Пора!

Заставив первого из минотавров нагнуться над алтарём, двумя движениями проклятого клинка, я вскрыл его горло, так что кровь потекла на алтарь, и разрубил грудь. Рёбра не оказали сопротивления большего чем пара спичек. Левую, свободную руку я запустил в распоротую грудь, стараясь нащупать сердце. Оно ещё билось, и покидать своё вместилище не спешило, но пара секунд и замедляющееся сердце исходит горячим паром перед мои лицом.

— Тебе мой предок вручаю я символ сией во знак чести прошлого рода нашего. — Отпускаю сердце из ладони и подхватываю его телекинезом.

Второго минотавра я вскрыл с противоположной стороны алтаря, повторяя процедуру.

— Тебе мой предок вручаю я символ сией во знак вечной страсти рода нашего. — Второе сердце присоединяется к первому в своё неспешном парении над алтарём.

Третьего минотавра я поставил с длинной стороны алтаря, и, заставив его перегнуться через алтарь, вскрыл и его.

— Тебе мой предок вручаю я символ сией во знак будущих знаний и сил рода нашего. — Третье сердце присоединилось к первым двум. Теперь подымаю телекинезом ещё три кристалла и запускаю их во вращение через одного с сердцами, так себе картина, но вторых и третьих смыслов набрать можно в ней много. Предок должен оценить. Никакого ритуала нет, чистая импровизация, и тем неимение пора её продолжать.

— Взываю к тебе предок. Тот, кто стоит у истоков рек крови. Тот, кто искупался в крови врагов своих. Тот, кто стал равен богам, услышь меня, сына крови твоей. Прими во власть свою алтарь этот, да будет он служить славе твоей. — Во всей этой картине не хватает последнего штриха, создаю сферу крови из всех доступных мне запасов и роняю её на окровавленный камень. Как и следовало ожидать при запасе в ноль единиц крови приходит сильнейший голод, постепенный отток запаса жизни и пламя в груди.