— Хоаль Кариля, — рядом со мной возникает служанка. — У входа в женское крыло вас ожидает ваш супруг. Он передал, что это срочно.

— Спасибо, уже иду, — киваю я, поднимаясь.

Быстро распрощавшись со всеми, выхожу из зала, направляясь к выходу из женского крыла и на ходу закрывая лицо карильей. И уже почти выйдя во дворик, замечаю краем глаза в смежном коридоре, ведущем в жилые покои, исчезающий за поворотом мужской силуэт. Резко торможу, всматриваясь, и осторожно иду к этому самому повороту, благодаря босварийскую моду на мягкие женские туфли, в которых так легко ступать бесшумно. Мне показалось, что это принц Васир. По крайней мере каптан такой же тёмно-зелёный. А самое главное никто чужой сюда зайти не мог, щиты бы не пустили. А вот принц вполне. Выглядываю из-за угла, но, что было ожидаемо, никого не вижу. К кому он пришёл? Покои королевы в другом направлении. А этот коридор ведёт к комнатам любимых воспитанниц Зальфии, в том числе Аниши, и в личные покои принцессы Айминэ. К любовнице пришёл, или к сестре? Дилемма. Но узнать сейчас ответ не представляется возможным, да и Севастьен меня ждёт. Он не стал бы просто так звать меня срочно, значит произошло что-то важное. Сжав с досадой губы, разворачиваюсь и спешу прочь.

— Что случилось? — интересуюсь, как только оказываюсь за пределами женского крыла и вижу собственного мужа-начальника-напарника. Он с виду спокоен, но я-то замечаю и холодный блеск глаз, и напряжённую линию плеч.

— Идём, дома поговорим, — улыбается мне вполне правдоподобно.

— Как скажешь, муж мой, — томно выдыхаю я, затрепетав ресницами.

Уголок любимых губ дёргается в гораздо более искренней усмешке.

— Повторишь сегодня ночью, жена моя, — обняв меня за талию, велит мой лорд и увлекает коридором в сторону парадного выхода из дворца.

Несмотря на показную ироничность, внутри я чувствую, как тревожно сжимается сердце, но давлю в себе вопросы, терпеливо ожидая, пока сам расскажет. Раз дома, значит дома. Вместо этого, сначала в лодке, а потом и в карете позволяю себе прислониться к уже по праву своему мужчине и спрятаться от тяжёлых мыслей в его объятиях. И лишь, когда мы оказываемся в доме хали Тимара, в нашей спальне, а Севастьен активирует щиты и охранки, слышу собственный отчего-то хриплый голос.

— Рассказывай.

Мужчина оборачивается ко мне и протягивает клочок бумаги, добытый из внутреннего кармана. Стоит мне на него взглянуть, как из груди вырывается потрясённый выдох.

— Это он.

— Ты о чём? — недоумённо вскидывает брови Тьен, а потом в глазах зажигается понимание. — Почерк? Артефактор?