— Доволен, милый? — тихо спросила Пустота. — Скажи, что с ним сделать, и я сделаю.

— Пусть он испытает все, что испытывали невиновные люди, которых он осудил. И девушки, с которыми обошелся так, как с Полли.

— Слушаюсь, мой господин. — Пустота легонько коснулась щеки.

И Вайхес закричал протяжно, жутко. Кожа на его груди и животе вздулась, будто что-то толкало ее изнутри. Путы исчезли. Он раздирал кожу в кровь, чтобы выцарапать из себя то, что его убивало. Но как можно избавиться от пустоты? Никак. А я смотрел и понимал, что мне все равно. Не страшно, не противно. Никак. Он заслужил то, что с ним происходило, до последней секунды своего существования.

Скучно…

— Давай, — скомандовал я пустоте, и кожа лопнула. Вайхес истошно заорал. Кровь забрызгала его постель. А затем его тело подернулось дымкой и рассыпалось в пепел. Вот и все. Ты отомщена, Полли, пусть и вряд ли об этом узнаешь.

Я устало поднялся на ноги. Все-таки эта ночь высушила меня до дна. Распахнул окно, прикинул расстояние до земли — и спрыгнул, мягко спружинив в туман. Мою фигуру окутала дымка, чтобы никто не увидел лица гостя господина судьи. Жалости не было. Одной мразью в этом городе стало меньше.

Я шел, подставив лицо ночному ветру. Может, завтра эта опустошенность исчезнет и вернутся обычные чувства? Станет тошно, горько, больно. Но это завтра, а сегодня я знал, что Вайхесом список не закончится. Все получат по заслугам. Главное — успеть.

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

В небольшой комнатушке, больше напоминающей подвал, было темно и тихо. Только горел один тусклый светильник, озаряя лежащее на каменном постаменте тело. Мужчина не шевелился и почти не дышал. Светлые и темные нити опутывали все его туловище, сплетая плотную сеть, которая и позволяла ему оставаться в живых. Но вдруг светильники вспыхнули во всех углах комнаты, а по ступенькам спустился молодой мужчина в черном плаще с восьмиконечной звездой вместо застежки.

— А вот и я! — радостно сказал он. — Заждался, папа?

Конечно, никто ему не ответил, но хозяина комнаты это ничуть не смутило.

— А у меня новости, — сказал он, срывая черную ткань с зеркала в полный рост и вглядываясь в отражение. — Неужели ты не хочешь их услышать?

Ничего не произошло.

— Приказываю тебе явиться! — рявкнул молодой маг, и изображение подернулось дымкой. Только в зеркале отразился не хозяин комнаты, а тот мужчина, который неподвижно замер в оковах магии. Высокий, темноволосый и зеленоглазый, как и все в его роду. Как и маг, замерший перед ним.

— Ну вот, стоило ли тратить мои силы? — поинтересовался зеркальщик. — Разве ты не привык, что все равно будет по-моему? А новостей накопилось! Интересных для нас обоих, папа.