— А зачем тебе? Все, что нужно — съездим и купим. Говори, что.

Боится, что Лайса сбежит? Или потратит деньги на садж и бухло? Странный. Она ведь объяснила, что завязала с саджем, а пить ей никогда не нравилось. Ну, а насчет сбежать… Не такая уж она дура. Куда бежать? Если только по кругу…

Лихорадочно соображая, что предпринять, она нажала кнопку нагревателя — жутко захотелось какао. Всегда, когда приходилось думать, хотелось жрать. Именно какой — нибудь сладости. Вспомнив о вафлях и сладком твороге, полезла в шкаф. Да так и замерла, сжимая в руке холодные блестящие упаковки. Его подарок! Шкатулка со всем ее содержимым, сережками и колечками, стоит где — то тысячу шестьсот — тысячу семьсот талей. Поскольку предлагается продать все это очень быстро, можно немного сбросить цену. Ей хватит этих денег. Хотя бы на пока. А дальше… она что — нибудь придумает.

Миг — и уже она, сорвав резинку с волос и скинув домашнее платье, натягивала на себя узкие цветные штаны. Еще миг — застегивала рубашку на груди наглухо, маскируя следы поцелуев на шее. Еще миг — неслась по улице, к точке скупки. Тирон не давал денег, но оставил ей ключ — карту от квартиры (эту привилегию девушка отстояла, объяснив желанием "прогуляться иногда"). Логично размыслив, что с пустыми карманами любовница далеко не скроется, Дэннис согласился на это. И отлично! Она ведь и вправду не скроется. Вот честное — пречестное! Никуда!

Пассажирский фургон, раскаленный от утренней жары, переваливался на небольших колесах, как толстуха на жирных варикозных ногах. В салоне было душно, а окон не открыть, какой смысл? Пригородная дорожная пыль тут же забьет глотку и легкие, а взбесившийся Ортан отхлещет лучами по морде так, что мало не покажется.

Лайса, откинувшись на горячую, обтянутую материей спинку сидения, смотрела в грязное окно. Фургон двигался по дороге, разрезающей лесополосу, состоящую из одинаковых чахлых протановых деревьев. Развернув широкие, клеенчатые листья, они покорно принимали пыль, летевшую из — под колес и палящие, летние лучи.

"Хоть бы немного дождя!" — подумала Лайса, прижимая ко лбу бутылку с водой, еще холодную, еще спасительную — "Хоть к вечеру бы…"

Взвизгнув на повороте, фургон, развернувшись, остановился. Девушка спрыгнула с высокой ступени прямо в раскаленную землю. Пройдя мимо длинного серого каменного забора, вошла в широко распахнутые ворота. Оказавшись у крыльца психиатрической клиники, подняла голову и посмотрела так, будто видела все эти узкие окна, зарешеченные и грязные первый раз. Если бы первый! Просто в мозги всверлилось грубым саморезом это все. И окна, и вывеска, и неопрятный, бородатый охранник у входа.