– Зря я ее не заставил. – Уилл отстранился и утер глаза рукавом. – Нельзя было считать, будто сам справлюсь. Следовало прийти прямо к Блейду, когда все случилось. Поручить ему разбираться.

– Когда что случилось?

Слишком много тайн. Уилл закрыл рот и зарылся руками в волосы.

– Что нам делать?

Онория внимательно посмотрела на него, но не стала допрашивать, а, повернувшись, указала на открытые книги, раскиданные по комнате:

– Не знаю, Уилл, мы читали весь день…

– Вы знали?

– У нее слишком высокая температура, прямо нечеловеческая. Я догадалась.

Уилл рассердился:

– Какого черта ты мне не сказала?

– Ты восстанавливался после ранения. И о волчьем вирусе мало что известно. Надо было сперва узнать больше, прежде чем лечить.

– Спокойно, парень, – предупредил Блейд с потемневшими глазами.

Господин сунул руки в карманы, но его поза намекала, что в случае чего он готов быстро действовать.

Уилл отвернулся, качая головой. Не стоит злиться. Сейчас важна только Лена.

– Вы чо-то нашли? Хоть чо-нибудь?

После некоторого колебания Онор ответила:

– Там нет ничего о том, как разбираться с трансформацией и с начальной стадией вируса. Он малоизвестен в Британии. Вряд ли членам Эшелона было дело до того, выживут ли зараженные. А что делали с тобой?

Уилл уставился на стену.

– Не знаю, я почти ничего не помню. – Лишь постоянный жар. Боль во всем теле. Крики, срывавшие только зажившее горло, изменения в теле. И милосердную прохладу подвала, куда его запер отец, пытаясь сбить температуру. – Холод. Помог холод. Папаша сунул меня в подвал. – Уилл повернулся. – Лену замучает жажда. Надо ее поить. – Он пожал плечами. – Больше ниче.

– Да уж, маловато. – Онория закусила губу.