В доме царила тишина, вокруг -- в общем-то, тоже. Откуда-то издалека слабо доносились голоса, где-то гудел паровоз. Один раз мимо прогромыхало неизвестное транспортное средство, порой слышались шаги. В окружающей зелени пищала и верещала местная живность, с особенно смелыми представителями которой благодушно настроенный сытый Миришир разделил пару кусков хлеба. Кое-кто из сотрапезников явно относился к числу птиц (насколько Мух помнил, тут летали только они, а для насекомых существа казались слишком крупными), а кое-кто -- лохматый и шустрый -- оказался зверем непонятной породы и происхождения. Впрочем, хлеб этот некто жрал за милую душу, а больше Муха в нём ничего не интересовало.

   Варенье ту Трум доел уже со скуки, тем более, в банке его оставалось несколько ложек.

   Когда дверь дома открылась, на улице уже вполне стемнело, а гость с Тёмной стороны дремал, привалившись плечом к дверному косяку, склонив на него голову и обхватив руками колени.

   -- Мух, -- тихо позвал его заметно смущённый доктор, -- хорош кровососов кормить, пойдём в дом.

   От оклика Миришир вздрогнул и очнулся, распрямился и начал с хрустом и шелестом приводов потягиваться.

   -- Да ладно, -- невозмутимо отмахнулся он. -- Какие ещё кровососы? Они вроде вполне смирные, хлеб вон ели с удовольствием.

   -- Кто хлеб ел? -- растерянно уточнил Тринда.

   -- Не знаю, мы не познакомились, -- прихватив со ступеньки банку, сквозь зевок флегматично сообщил ту Трум. -- Лучше скажи, куда мы дальше? Прямо сейчас двигаем или всё-таки утром?

   -- Никуда вы не двигаете, -- успокоила его Авиро, маячившая за спиной свела. -- Мы решили этот вопрос и обсудили план, Тринда больше не возражает, я вам помогу. Я только утром с дежурства, поэтому мне сейчас в госпитале делать нечего, а нездоровый рабочий энтузиазм может вызвать подозрение, так что всё отложим на завтра. А сейчас размещайтесь, нечего под окнами мелькать.

   Судя по выражению лица, Тринда не то что "не возражал", а выступал категорически против и даже пытался настоять на своём. Только его "своё", как это часто бывает, вдребезги разбилось о неоспоримые аргументы вроде "я хочу" и "если так, то ты меня совсем не любишь". От общения с беременными женщинами самого Муха судьба пока берегла (тьфу-тьфу-тьфу), но страшных историй от друзей-приятелей он наслушался много, и угрюмому доктору сейчас искренне сочувствовал.

   Миришир ожидал, что договорённости парочки надолго не хватит, и морально готовился к продолжению эмоциональных обсуждений, но -- отнюдь, свелы действительно успокоились. Кажется, оба чувствовали себя виноватыми перед гостем, немым укором проторчавшим пару-тройку часов на пороге.