— На Дядю Тома. Хижину ему строим, — огрызнулась Беатрис, — профессор нужен, чтобы крышу стелить. Срочно.
Торнтон недоверчиво посмотрел на нее. Кажется, он начинал проникаться ситуацией. Ему была уготована роль игрушки в ее умелых руках, и Рэйвен от души хотелось пожелать профессору не быть наивным. Если бы не собственные планы, он с удовольствием рассказал бы парню, как на самом деле обстоят дела. Только для того, чтобы посмотреть на её лицо.
— Я бы убил тебя, но тогда моя жизнь потеряет всякий смысл, — это прозвучало, как насмешка, но ответить ей Рэйвен не позволил, одним движением отправив в бессознательное состояние и подхватывая на руки. Говорят, что женщин бить не хорошо, но для некоторых стоит сделать исключение и отвести душу. Так будет спокойнее. За годы общения с Беатрис де Шуази, он на своей шкуре не раз убеждался в ее непредсказуемости. Пусть она и лишена прежних способностей, проблем может создать множество. Кроме того, Рэйвен не собирался отпускать Беатрис слишком быстро и тем более позволять ей вести в этой партии.
В качестве базы он выбрал пустой особняк подальше от трассы. Дом был выставлен на продажу: об этом свидетельствовала покосившаяся табличка с телефонным номером. Спросом предложение не пользовалось.
Судя по его состоянию, сейчас особняк продать можно было разве что на растопку камина. Не помог бы даже капитальный ремонт. Дорога, ведущая к нему, представляла собой две глубокие колеи, проехать по которым мог разве что внедорожник. В раритетной мебели, затянутой полиэтиленом, наверняка уже завелись постоянные жильцы, тем приятнее было устроить на пыльном диване Беатрис и попросить своих парней связать её. Она очнулась спустя минут пять, принялась брыкаться и тем самым подняла всю покоившуюся до их появления пыль в воздух. Рэйвен скептически наблюдал за всем этим, стоя в отдалении.
— Рэйвен! — сейчас это прозвучало забавно. — Скотина мерзкая! Я тебе оторву то единственное, чем тебе стоит гордиться!
Он подошел к ней, вздернул за плечи и усадил на диване. Беатрис выразительно чихнула — прямо на него, два раза, после чего бросила такой взгляд, от которого он по-хорошему должен был обратиться в пепел. Напротив нее в кресле сидел измученный Торнтон, хотя их веселый допрос еще даже не начинался. Рэйвен вторым креслом побрезговал — не хотелось задыхаться от кашля и потом ритуально сжигать любимые брюки от «Гуччи».
— Мы в прошлом были знакомы, — сообщил он Торнтону, — как видишь, наши дороги разошлись, и она не может себе этого простить.
— Идиот, — процедила Беатрис.