– А что там у тебя? – спросила я.

– Лексонское вино, довольно-таки неплохое. Перепало от щедрот здешнего коллеги.

– Давай, – кивнула я и, приняв флягу, сделала пару глотков.

Вино как вино, ничего особенного. Для лексонского, даже можно сказать, не слишком. Я вернула флягу Тео.

– Какая-нибудь осмысленная информация от Ферранта поступила? – продолжила разговор я. – Постой-ка… – Голова резко закружилась, и стали слипаться глаза. Я присела на оказавшуюся поблизости скамейку. – Что-то самочувствие странное.

Напарник склонился надо мной с виноватым видом. Я посмотрела на него с удивлением. Несмотря на всё ухудшающееся самочувствие, голова пока ещё работала. Я уже открыла было рот, чтобы высказать Тео всё, что думаю о его вероломстве, но то ли уснула, то ли потеряла сознание. Во всяком случае, отключилась.

Проснулась я потому, что просто-напросто невозможно спать, когда тебе так паршиво. Сил поначалу не хватило даже на то, чтобы открыть глаза. Я только поняла, что где-то лежу, а потом – что меня сейчас вывернет наизнанку. Вывернуло. Да уж, какой тут сон! Тошнота была дикая, и выворачивало долго, в несколько приёмов. Я только успевала пару раз втянуть в лёгкие воздух, как всё начиналось по новой, и мне казалось, что это не закончится никогда. Организм чрезвычайно настойчиво избавлялся от какой-то не приглянувшейся ему гадости, но заодно, похоже, собирался исчерпать все мои жизненные силы.

Я в очередной раз попыталась глубоко вдохнуть и тут же почувствовала, как к горлу снова приливает тошнота. До чего же мерзко! Кто-то крепко держал мою голову, пока я, корчась, склонялась над ночным горшком. Ещё чья-то рука осторожно убрала со лба прилипшую к нему прядь.

Я застыла, не меняя положения, чтобы не пришлось снова в срочном порядке склоняться к горшку. В то, что нынешняя передышка – надолго, мне не верилось. Но подышать на этот раз удалось. Всё ещё тошнило, и сильно, но пока не рвало. Кто-то вложил мне в руку стакан. Я поднесла его к глазам: вода. Сначала прополоскала рот, избавляясь от мерзкого кислого привкуса. Затем сделала два маленьких глотка. На большее не решилась.

– Ты же говорил, что она просто уснёт! – послышался над ухом разгневанный голос Тео. – Что из-за наших антидотов дозу надо дать двойную, и тогда будет самый обыкновенный эффект! А вышло что?!

– Я и ожидал самого обыкновенного эффекта. – Это был голос Ферранта. – Но… нам ещё не приходилось такого делать. Информация была чисто теоретической.

Феррант говорил намного более спокойно, но его голос звучал при этом чрезвычайно мрачно.