— Проходи, садись. — Фицуильям вперил в него такой острый взгляд, что Майкл занервничал. Без обычной своей открытой улыбки он казался старше.

— Спасибо, я постою, — отказался водитель, поспешно отведя взгляд от шелковых чулок с розовой вышивкой, небрежно брошенных на единственное свободное кресло.

— Майкл! — Фицуильям встал напротив и глубоко вздохнул. — Не буду ходить вокруг да около. Это правда, что ты переспал с моей сестрой?

Водитель оторопел. Густо покраснел — даже уши налились краской — и судорожно дернул кадыком.

— Я…

— На майский день, — подсказала Хелен и добавила язвительно: — Видите, я же говорила, что он даже не вспомнит.

На красивом лице Майкла последовательно отразились удивление, недоверие и, наконец, ужасная догадка.

— Так это была леди Джорджина?! Я… — Он прикрыл глаза, собираясь с духом. — Сэр, я не знал. Всем святым клянусь! Я тогда выпил лишнего и… Помню, была какая-то девица, сама пришла…

Он осекся и виновато посмотрел на чуть не плачущую Джорджину.

— Это неправда! Неправда! — повторяла она. — Зачем ты так?..

— Значит, ты за ней не ухаживал? — потребовал ответа барон.

Майкл замотал головой.

— Леди Джорджина — красивая девушка, но не про меня такая честь. Я — простой водитель, а она — леди.

— Ну какая разница, если мы друг друга любим? — вскричала Джорджина, вскакивая. — Теперь все будет хорошо, мы наконец сможем открыто быть вместе!

У Майкла сделалось страдальческое лицо. Кажется, ему хотелось малодушно попятиться перед таким напором чувств, и все же он себя пересилил.

— Вы это придумали, леди, — сказал он, глядя Джорджине в глаза, в которых снова закипали слезы. — Простите. Но сами подумайте, куда мне до вас? Рано или поздно вы встретите другого, вашего круга, и забудете меня. Это пройдет.

— Но я же люблю тебя!

Джорджина гневно топнула ножкой, а барон тяжко вздохнул и отодвинул сестру в сторону.

— Не пройдет. У Джорджины будет ребенок.

Майкл посерел. Прикрыл глаза и повторил: