Не знаю, как скоро подоспеет наряд после вызова, но Самюэлю и Роже это время покажется вечностью. Сама я уже привыкла.

Господа полицейские управились с осмотром и прочими процедурами за час. Следователь из третьего округа, высокий господин с уставшими глазами, задал все положенные вопросы мне, Роже, госпоже Асти. После чего он тяжело вздохнул и заявил:

— Госпожа Мерода, вы же свой человек и понимаете, что найти злоумышленников не удастся. Да, у нас есть кое-какие улики, но искать преступника, имея их на руках… Мой вам совет: переночуйте сегодня у друзей, завтра поставьте новый замок и охранное заклинание посерьёзнее и забудьте о случившемся. Просто забудьте.

Поскольку первые два пункта вписывались в мои планы, я согласно кивнула, хотя и изобразила лёгкое недовольство. Вот только забывать я ничего не собиралась. На этом же настаивал Самюэль. Как только мы отвезли госпожу Асти к одной из её подруг, адвокат прочитал мне целую лекцию по поводу того, почему на это преступление нельзя закрывать глаза. Я его не слушала. Все его слова и аргументы были мне известны. Я просто молчала и думала о своём. Думать мне помогала брошь-амулет, которую я забрала из квартиры вместе со сменой белья и некоторыми необходимыми мелочами.

Самюэль распалялся всё сильнее. В его речи было столько напора и убедительности, что я непроизвольно представила его в зале суда, ораторствующим перед судьёй и присяжными. Роже мрачнел с каждой минутой. В какой-то момент он не выдержал и положил ладонь на плечо друга:

— Не горячись. У Мелины и без того был тяжёлый день, а тут ещё ты накаляешь обстановку.

У Самюэля хватило такта одарить меня покаянным взглядом. Полумрак, царивший в салоне мобиля, и неверное отражение зеркала наполнили его драматизмом.

Добравшись до квартиры, мы сразу разошлись по спальням. Я отправилась не в гостевую, а в ту, куда переезжал Самюэль, когда мужчины принимали у себя гостей, не знающих о том, какие отношения их связывают. Против моего своеволие никто из хозяев не возражал. Мне же эта комната всегда нравилась.

Я лежала в ванне до тех пор, пока не почувствовала, что ещё немного и я усну прямо в воде. Каким же обманчивым оказалось это состояние. Стоило голове коснуться подушке, как сонливость будто рукой сняло. В голову полезли разные мысли и воспоминания, тревожные и даже болезненные.

С этим нужно что-то делать!

В неверном свете уличного фонаря всё же видно стрелки на часах. Половина первого! Думать о том, о чём думается, не хочется, значит, нужно занять голову тем, что принесёт больше пользы.