Сабину стало противно от собственного страха. Чего он, собственно, испугался? Того, что умрёт, не выдержав груза истинных воспоминаний? Глупости, от правды ещё никто не умирал. Ну а если действительно окажется столь ужасной, что ему не захочется жить? Что ж, тогда смерть станет закономерным результатом его прошлой жизни и сотрёт его память, по крайней мере, на время. Сабин перевёл взгляд на отца. Венн почти с ненавистью поедал глазами своего младшего сына, а тот словно бы вообще не замечал присутствия разъярённого папаши.

– Ты готов, брат? – спросил он, внимательно глядя в глаза Сабина.

Тот, как во сне, кивнул, и его губы тоже невольно сложились в улыбку. Гор подошёл к нему вплотную, его рука потянулась к голове брата.

– Если ты это сделаешь, то кто-нибудь умрёт,– ледяным голосом произнёс Венн.

Гор замер, его рука опустилась. Он медленно развернулся всем телом к отцу и посмотрел на него с жалостью.

– Много лет назад,– задумчиво проговорил он,– одна девчушка с голубыми и розовыми дредами спросила меня, на что я готов ради своей любимой. Я уже хотел было ответить, что на всё, но вовремя притормозил. И понял, что это неправда. Я готов умереть ради неё, но убивать ради своей любимой я не готов и предавать тоже.

Гор снова повернулся к брату, и ангельская улыбка озарила его лицо.

– Я не предам тебя, брат – твёрдо сказал он и положил свою правую руку на затылок Сабину.

Мир раскололся, тысячи образов хлынули в сознание Сабина, он почувствовал, что тонет в этом водовороте, но прежде, чем окончательно отключиться, всё-таки успел осознать, что на этот раз всё было иначе, чем давеча на поляне в монастыре. Это не было насилием, образы словно бы сами собой складывались в законченную картину, стройную и одновременно ужасную в своей естественности. Пробуждение, как и предсказывал брат, было болезненным. Нет, это слово, пожалуй, не могло отразить даже сотой доли той кошмарной боли, которая буквально взорвала сознание Сабина. Словно бы издалека он услышал жуткий крик. Наверное, так мог бы кричать человек, которого живьём поджаривали на медленном огне. Только через минуту Сабин осознал, что это кричит он сам.

Гор сидел на полу, обнимая брата за плечи. Тот рвался и истошно кричал, но при этом его глаза были закрыты, словно Сабин не желал возвращаться к жизни. Венн стоял рядом и насмешливо поглядывал на младшенького.

– Ну что? Добился своего? – процедил он сквозь зубы. – Гуманней было бы его просто убить. Кстати, ещё не поздно.

– Уйди, а,– огрызнулся Гор, с трудом удерживая мечущегося в агонии брата. – Ему только не хватало увидеть тебя, когда очнётся.