И ничего не приснилось. Ты же сам говорил, что она ушла на небо. Почему не веришь, что я ее там видела? – обиженно перебила девочка.
– Милая, я понимаю, ты скучаешь по ней, я тоже очень скучаю…
Милая, я понимаю, ты скучаешь по ней, я тоже очень скучаю…
– Очень-очень? – простодушно спросила маленькая Катя.
Очень-очень? – простодушно спросила маленькая Катя.
– Очень-очень, – твердо ответил папа.
Очень-очень, – твердо ответил папа.
– Значит, ты никогда не приведешь в дом мачеху с двумя дочерями, которые превратят меня в свою служанку и будут обижать? – потерев носик, испуганно поинтересовалась малышка.
Значит, ты никогда не приведешь в дом мачеху с двумя дочерями, которые превратят меня в свою служанку и будут обижать? – потерев носик, испуганно поинтересовалась малышка.
– Ты опять смотрела Золушку? – строго спросил папа.
Ты опять смотрела Золушку? – строго спросил папа.
– Это не имеет отношения к делу, – насупилась девочка.
Это не имеет отношения к делу, – насупилась девочка.
– Очень даже имеет. Каждый раз после злых историй про сироток тебе снятся кошмары и приходят ужасные мысли в голову, – строго проговорил отец.
Очень даже имеет. Каждый раз после злых историй про сироток тебе снятся кошмары и приходят ужасные мысли в голову, – строго проговорил отец.
– Ты так и не ответил, – скрестив руки на груди, сурово произнесла малютка, – Обещай, что у меня никогда не будет мачехи.
Ты так и не ответил, – скрестив руки на груди, сурово произнесла малютка, – Обещай, что у меня никогда не будет мачехи.
Она так строго смотрела на отца, что тот тяжело вздохнул и ответил:
Она так строго смотрела на отца, что тот тяжело вздохнул и ответил:
– Обещаю.