– У меня такое ощущение, что я слышу обвинения в твоих словах, Создатель,– обиженно проговорил Атан-кей.

– Давай на чистоту, Творец,– Антон решительно развернулся к своему собеседнику. – По сути, те, кого мы называем Творцами, таковыми не являются. Они мало чем отличаются от обычных Игроков. Сознание и тех, и других проявляется в виде индивидуальной Реальности. Только Творцы умеют немного подкручивать результат в свою пользу. Это всё равно, как одни живут в многоэтажках, построенных кем-то третьим по своим планам, а другие сами строят себе комфортабельные дома по своему вкусу. Вот и вся разница.

– Что ж,– усмехнулся Атан-кей,– позволь, я продолжу твою аллегорию. Чем же в таком случае ты сам отличаешься от обычной женщины, производящей потомство?

– Ты заблуждаешься, Атан-кей,– голос Антона сделался мягким, словно пух,– женщины вовсе не порождают новую жизнь. Они лишь составная часть механизма реинкарнации, которая, кстати, присутствует далеко не во всех мирах. В том мире, где я сейчас живу, работают совсем другие механизмы. Женщины просто помогают проявиться в явном мире тому, что и так уже существует в мире посмертия. Они как бы проводники из мира мёртвых в мир живых. Только Создатели порождают новую жизнь.

– А Творцы, выходит, просто деграданты? – Атан-кей уже не смог скрыть своего раздражения.

– Вовсе нет,– улыбнулся Антон. – По сравнению с обычными Игроками, Творцы несомненно – это более высокая ступень развития. Просто вместо того, чтобы карабкаться на следующую ступень, вы предпочли остановиться на достигнутом и устроить себе весьма продолжительный пикничок в комфортной обстановке. А ведь наша жизнь – это не ступенька и даже не лестничная площадка. Это сама лестница. Недаром Даня отказался становиться Творцом, он интуитивно почувствовал ущербность вашего образа жизни.

– Так ведь, насколько я знаю, сын Вертера вернулся к отброшенным когда-то планам,– возразил Атан-кей,– и ты с ним опять занимаешься.

– Да, занимаюсь,– Антон кивнул,– только я сильно сомневаюсь, что в намерения Дани входит создание уютной норки на полпути к воплощению своего призвания.

Атан-кей отвернулся, пытаясь совладать со своей обидой. Он ведь когда-то был учителем этого самоуверенного всезнайки, который теперь с умным видом отчитывал своего бывшего наставника за нерадивость. Однако Творец был достаточно мудрым человеком, чтобы не отбросить сходу аргументы, которые ему не нравились. С тем, что говорил Антон, можно было бы поспорить, но сам факт явного превосходства его могущества был неоспорим.