— Ах, это… — и личный лекарь харена, к удивлению присутствующих, пришёл в невероятно благожелательное состояние. — Порой я завидую молодёжи. Любовь, страсть, драки за девушек… Эх!

С этими словами Шидай откланялся и направился на выход, оставив мужчин сосредоточенно осмысливать его странные, щекочущие воображение слова.

Глава 42. Воспоминания и преддверие праздника

Глава 42. Воспоминания и преддверие праздника

За окном шелестел колкий снег, наполнявший ночную темноту завихряющимся туманом. Ранхаш, откинувшись в кресле, смотрел на качающиеся ветки и медленно поглаживал левое бедро. Нога ныла просто безбожно, шрам чесался, а колено пульсировало болезненным жаром. Ранхаш не стал просить принести сюда ещё одну кровать, в школе и так было полно дел. Одну ночь он обойдётся и креслом, тем более что ему всё равно нужно подумать. Ноющую ногу пришлось расположить во втором кресле: в согнутом положении она болела так, что хотелось обернуться зверем и броситься на кого-нибудь.

Сейчас в комнате было значительно чище. Мастер Милим, заходивший за своими вещами, был так добр, что вымел мусор. Ранхаш предположил, что доброта эта была вызвана желанием посмотреть на Майяри, тело которой он предусмотрительно накрыл тонким одеялом, а сверху ещё и своим плащом. И присел на край постели, сделав вид, что занят наблюдением за дверью, на самом деле искоса рассматривая преподавателя. Увиденное его несколько озадачило. Мастер Милим выглядел потерянным, расстроенным и испуганным. Порой он замирал, глядя на затылок Майяри, а затем, словно просыпаясь, продолжал собирать свои вещи. Его поведение навело Ранхаша на вполне однозначные мысли. Неужели этот взрослый состоявшийся мужчина с раздражительным характером заинтересовался юной девчонкой-человечкой?

После ухода преподавателя Ранхаш прошёлся по комнате, исследуя все её уголки, и заглянул во вторую комнату, которая должна была быть спальней, но мастер Милим, видимо, использовал её как лабораторию: мебели здесь не было вообще, а на полу можно было различить меловые линии.

От разглядывая линий печатей харена отвлёк господин Дагрен, принёсший ужин и новые детали произошедшего. Охрана утверждала, что на территории школы не было чужаков. Все, кто в этот день прошли через ворота или же, как Мадиш, перелезли через ограду, либо были учениками, либо работали здесь. После происшествия никого с территории не выпускали, значит, тот, кто активировал печать, всё ещё был в школе. Но главная проблема была в том, что определить его действительно не получится. Отпечаток накладывает магия, а её вливали глупые девчонки. Двадцать три глупых девчонки!