Да, вот так закончилась история, начавшаяся с карнавала и закончившаяся смертью Аренелло Паски… То есть, прямо скажем, убийством, иначе это я назвать не могу, что бы ни говорил мне Джан-Баттиста о пределах необходимой самообороны. Но почему-то совесть меня не мучает.

Той же ночью, после бала, он сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться.

Джан-Марко вместе с городской стражей постепенно выловил всех сообщников Джокера. Без поддержки загадочной магии своего вожака они вновь стали тем, кем и были: люмпенами, обитателями городского дна, бандитами и убийцами.

Секрет этой магии раскрыть не удалось, несмотря на то, что мэтр Сонтхи задержалась в Венеции на два месяца. Лавиния на три недели передала своих студентов помощникам и вместе с ней проводила исследования, правда с переменным успехом. Впрочем, ученые дамы не отчаялись и руки не опускают. Нальи завязала переписку с одним из колдунов Квазулу-Нгуни и рассчитывает на некоторое сотрудничество.

Тело Джокера похоронили на Сан-Микеле после полного патологоанатомического исследования. Мозг Джокера, погруженный в стазис, отправился для исследований в лабораторию физиологии Университета Вероны. Как сказал доктор Тедеска, присутствовавший при вскрытии, все тело с головы до пят было покрыто незажившими шрамами, как глубокими, так и совсем небольшими. Возможно, то же самое было и с лицом? Мы предположили, что именно поэтому он стал носить маску не снимая, и это неотвратимо привело его к безумной и гениальной технологии. Как и для чего собирался сумасшедший маг использовать зеркало, канувшее в воды лагуны, осталось неизвестным. И слава всем богам! На мой взгляд, есть секреты, которые лучше не раскрывать.

Кстати, синьор Барузи приехал ко мне с извинениями за разбитое зеркало, потрясающей красоты набором бокалов в качестве утешения и, разумеется, чеком на восемь тысяч дукатов. Мы расстались лучшими друзьями, и на этой фабрике на острове Мурано меня всегда ожидают специальные цены.

Лоредано пока остается дожем, но музыку писать не перестал. По его словам, он начал придумывать мелодии, чтобы не сойти с ума в подземной камере, а теперь записывает их. Сюиту соль мажор для виолончели, которая исполнялась им впервые на том памятном вечере в Ка’Виченте, дож посвятил мне. Она пользуется особенным успехом на концертах.