Я проснулась с криком. И невольно позвала, до того, как сообразила, что творю:

– Кеирон!

Господин ко мне обернулся. Оказывается, мы в его комнате. Я в его постели. А сам господин стоит у окна и смотрит вдаль. Вернее, смотрел, пока я не позвала его по имени.

Испугалась.

– Ты… вы…

– Ты. Можешь говорить мне «ты».

– Ты ведь не помнишь? Ничего, что было до седьмого круга и потери души?

– Не помню. Меня звали Кеирон?

– Да…

А еще ты не сын господина. И Холодный – твой брат! Только вы оба этого не помните.

– Мне так много нужно тебе рассказать…

– Позже, – перебил он. – Расскажешь позже. А сейчас одевайся. У нас есть одно важное дело.

На стуле рядом с кроватью висело платье. Почему-то белое. Проклятые надевают белые одежды только в одном случае: когда собираются входить в источник. Но это, как выяснилось, вовсе не обязательно. В последний раз я вошла в источник в одежде, забыв ее снять. И все равно прошла семь кругов.

Поднялась, торопливо оделась. Все это время господин дожидался меня. А потом приблизился, взял за руку и призвал тьму, перенося сквозь пространство.

Мы оказались в темном зале без окон. Черные стены, испещренные символами. Алтарь посреди. Это ритуальный зал.

– Что ты собираешься делать? – спросила я. Страха не было. Я доверяла господину абсолютно.

– Я хочу провести ритуал, – сказал он. Взял меня за руки, развернул к себе. Заглянул в глаза. – Ты любишь меня, Алайна?

Волнение все же охватило меня. Но зачем лгать, если…

– Да, люблю.