— Проснулась? — осведомились у меня хрипловатым, будто со сна, голосом, когда я пошевелилась и принялась устраиваться удобнее на широкой мужской груди.

— Проснулась, — отозвалась, посмотрев в окно, где на небосклоне уже не было солнца, и сама мысленно удивилась тому, насколько равнодушно прозвучал мой голос.

— Ещё одна истерика, будет? — продолжил интересоваться Тейнар и, переложив меня рядом с собой, повернулся на бок, чтобы мы были лицом к лицу.

— А смысл? Это что-то изменит? — спросила я, пожав плечом, и посмотрела в чёрные глаза напротив.

— Нет. Не изменит.

— Значит, не будет.

— Так! — рыкнул вдруг лежащий рядом мужчина, резко садясь, и недобро сощурился. — Не нравится мне твоё состояние, цветок жасмина! Вставай-ка давай, хватит разлеживаться!

Сплрить с ним я не стала и, вновь поведя плечом, поднялась. Мне было всё равно, что делать. В душе словно разверзлась огромная чёрная дыра, которая вобрала в себя абсолютно все: чувства, желания, сам смысл жизни. Я ощущала себя марионеткой, и вела себя соответствующе: устремив вопросительный взгляд на полукровку демона и гаргульи, в ожидании дальнейших его распоряжений.

Что, кажется, ещё больше того разозлило, потому что брюнет в считанные доли секунды оказался рядом и, схватив за плечи, встряхнул меня так, что голова мотнулась, а зубы клацнули.

— Прекрати это, Ясмин! Хватит упиваться жалостью к себе! Где та самая упрямая девчонка, что любила жизнь и без страха смотрела в лицо опасностям, которую я знал?