Охотница подумала и кивнула. Он твой.

Извернувшись так, чтобы Мэтью не видел, я полоснула ножом по сгибу левого локтя, прямо через рукав. Кровь проступила и потекла струйкой. Бросив нож, я поднесла порез ко рту Мэтью.

— Пей. — Его веки снова затрепетали, ноздри раздулись. Почуяв запах моей крови, он хотел отклониться, но что он мог против моих рук, сильных, как ветки дуба у меня за спиной? Я придвинула кровоточащий локоть еще ближе к его губам. — Пей.

Мощь дерева и земли струилась сквозь меня вместе с кровью — нежданный дар. Я благодарно улыбнулась охотнице и старушке. У богини три ипостаси: дева, мать, старица. Олицетворяя во мне свое материнское начало, она питала Мэтью моей кровью, исцеляла его.

Инстинкт выживания наконец взял свое. Мэтью провел языком по ране, расширил ее, стал пить. На один краткий миг меня обуял ужас.

Его мертвенная бледность понемногу сменялась более живой белизной, но одной венозной крови было мало для исцеления. Надеясь, что он забудется и сам сделает очередной шаг, я на всякий случай снова нашарила нож.

Взглянув в последний раз на охотницу с ведьмой, я отдала все свое внимание мужу. Дерево, к которому я прислонялась спиной, послало через меня новый заряд жизненной силы.

Мэтью пил, а я его целовала. Запах моих волос, упавших ему на лицо, смешивался с запахом крови, его и моей. Он навел на меня отстраненный бледно-зеленый взгляд, будто не узнавая. Поцелуи отдавали моей собственной кровью.

Быстро и плавно — я не могла бы остановить его, даже если бы захотела, — он схватил меня за волосы на затылке, запрокинул голову, приник к горлу и выговорил удовлетворенно:

— Диана.

Вот как это происходит, думала я. Вот откуда берутся предания о вампирах.

Моя кровь придала ему сил и вызвала охоту отведать еще. Легкое чувственное прикосновение его рта к моей шее неожиданно возбудило меня, кожа онемела от капельки крови из его прикушенной нижней губы. Окрепшими вновь руками он сильно сжимал мою голову.

Только не ошибись, молила я про себя.

Миг спустя, после двух легких уколов, я испытала незнакомое ранее ощущение: Мэтью начал пить вожделенную артериальную кровь.

Сара отвернулась, не в силах на это смотреть. Эм без всяких опасений плакала на плече Маркуса.

Я вжимала Мэтью в себя, побуждая его пить еще и еще. Наслаждение, которое он испытывал, не вызывало сомнений — теперь я знала, как он жаждал меня и как стойко сопротивлялся.