— Пустяки. — Я не хотела говорить Мэтью, что обещала в обмен на его жизнь.

— Врешь. — Он вздернул кверху мой подбородок. — Не хочешь говорить — не говори, только не лги мне.

— Не у меня одной в нашей семье есть секреты. Расскажи мне о Жюльет Дюран.

Он отошел к окну.

— Ты уже знаешь, что познакомил нас Герберт. Он украл ее из каирского борделя и долго держал на грани жизни и смерти, прежде чем обратить, а после сделал из нее привлекательную для меня женщину. До сих пор не знаю, была она изначально безумна, или это он ее свел с ума своими манипуляциями.

— Зачем ему это было нужно? — спросила я недоверчиво.

— Чтобы она прокралась в мое сердце, а там и в семью. Герберт мечтал поступить в наш орден, но отец ему отказывал раз за разом. Проникнув в тайны братства и де Клермонов, она получала право убить меня. Герберт растил из нее и любовницу, и убийцу. — Мэтью ковырнул отставшую краску на раме. — Когда мы впервые встретились, она лучше скрывала свою болезнь — я заметил признаки лишь долгое время спустя. Изабо и Болдуин никогда ей не доверяли, Маркус ее на дух не выносил. Что до меня, то Герберт хорошо ее выдрессировал: она мне напоминала Луизу, и все ее странности я объяснял эмоциональной неустойчивостью.

«Ему всегда нравились хрупкие создания», — говорила мне Изабо. Мэтью с Жюльет связывало нечто поглубже секса.

— Ты все же любил ее. — Я вспомнила поцелуй Жюльет, и меня передернуло.

— Когда-то. Давным-давно. Не зная, что я обманут. Потом я еще долго следил за ней издали — проверял, хорошо ли о ней заботятся, ведь сама о себе позаботиться она не могла. Началась Первая мировая война, и Жюльет исчезла. Я считал ее погибшей и больше не вспоминал о ней.

— Ты следил за ней, а она за тобой. — Я помнила, как зорко подмечала Жюльет каждый мой шаг.

— Знай я об этом, она бы к тебе и близко не подошла. — Мэтью смотрел, как занимается за окном бледное утро. — И вот еще что: обещай никогда больше не спасать меня с помощью своей магии. Не хочу жить дольше, чем мне суждено. Пусть жизнь и смерть решают это между собой. Изабо когда-то вмешалась в их спор — не повторяй этого и не проси Мириам или кого-то еще сделать тебя вампиром. — Высказав это невообразимо холодным голосом, он подошел ко мне. — Никто, даже я, не обратит тебя в то, что противно твоей природе.

— Тогда пообещай мне что-то взамен.

— Что именно? — недовольно прищурился он.

— Не проси меня уйти, когда ты в опасности. Я все равно не уйду.

Пока Мэтью раздумывал, сможет ли он сдержать подобное обещание, я прикидывала, как в следующий раз распорядиться своей неосознанной силой, чтобы его не спалить и самой не утонуть. После нескольких секунд настороженного молчания я погладила его по щеке.