— Независимо от того, что ты будешь делать, — сказала она, — не теряй это.

Кадиллак вдруг замедлился, и Изобель должна была приготовить себя к удару шин о бревно. Гвен подскочила, будто ожидала этого удара, и этим укрепила своё собственное приглашение. Они курсировали последние по извивающейся, как змея, дороге, шины хрустели по гравию.

Майки уменьшил яркость, и основные фары Кадиллака потускнели, чтобы внести желтовато-белый свет над широким бесчисленным множеством бледной грязи и камней. Пыль и песок поднялись вихрем в свете фар, как туман. Изобель нагнулась через переднее сиденье Майки и всмотрелась через лобовое стекло.

Впереди она увидела группу людей, стоящих перед длинным двухэтажным зданием, которое выглядело с одной стороны как сарай, а с другой — как склад. Зелёно-розовый цвет пульсировал внутри, и, находясь на расстоянии, Изобель могла почувствовать глухие удары музыки.

Когда автомобиль подъехал ближе, его лучи осветили множество высоких, бледных фигур. Внутренности Изобель сжались при взгляде на них, на то, как они стояли, прижавшись друг к другу, рядом с черной Хондой, обмениваясь сигаретой. Она прижалась к окну, сканируя их лица.

Сигаретный дым поднимался от группы, и когда Кадиллак прополз мимо, каждое бледное лицо повернулось в их сторону. Они сердито посмотрели на неё, и их острые носы и раскрашенные лица выглядели устрашающе, но, тем не менее, были целыми. Изобель откинулась назад, чтобы отдышаться и замедлить сердцебиение.

— Эй, — сказала Гвен, пихнув ее. — Смотри.

Её сердце снова гулко застучало, она повернулась, чтобы посмотреть на стоянку. Фары прошлись по задней части знакомого автомобиля, и Изобель испустила небольшой крик, увидев написанное ненавистное слово ФРИК на Кугуаре.

Изобель открыла дверь. Она качнулась, и Кадиллак запнулся на остановке.

— Эй, что случилось? — крикнул Майки.

Она соскользнула со своего места на прохладный воздух, который мгновенно прошёлся по ее обнаженным плечам. Дрожь пробежала по ней, но холод чувствовался приятно, что еще больше доказывало, что она была здесь на самом деле, что она не спит, жива — Ворен, должно быть, тоже.

— Изобель, подожди!

Игнорируя Гвен, она побежала со всей скорости к складу, её ноги присоединились к хаотичному такту музыки. Она посмотрела на небо. Почти полная луна сияла серебристо-белым светом через прозрачную дымку облачности. Её глаза сверкали как у ленивой змеи, это делало мир вокруг призрачно бледным, и розовый атлас и шнурки от её платья стали люминесцентными.

Даже за грохотом барабанов, которые присоединились с гулом к бас-гитаре, Изобель все еще слышала тихий шелест ее юбки.