Лопата, поразив свою цель, продолжило путь. Клинок прошел сквозь тело, обрушаясь с грохотом. Тварь пронзительно закричала, прежде чем свалиться в могилу, где она взорвалась на крышке гроба.
Изобель уставилась на то место, где разбился Нокс, удивившись собственным действиям.
Общий вой поднялся от других Ноксов. В свою очередь, каждый из них, тая в фиолетовой дымке, стал преобразовываться в обезумевшую птицу.
Изобель взмахивала лопатой на фоне безумия перьев и диких хлопков. Убийство ворон сопровождалось визгами и карканьем. Она метнула в них лопату вслепую. Они рассеялись в панике. Изобель закружилась, поднимая лопату снова. Что-то тряслось в ее руках.
Белые руки сжали ручку лопаты по обе стороны от ее рук. Пинфаверс возвысился над ней, его кроваво-красные акульи зубы скрежетали в гневе, на его фарфоровом лице застыла ярость.
— Ты! — взревел он. — Ты не должна быть здесь!
Вот и все. Убирая одну руку от лопаты, Изобель подняла кулак, отвела назад и выпустила его.
Пинфаверс избежал атаки, отпуская лопату. Бросаясь назад, Изобель почувствовала, что балансирует на краю открытой могилы. Она ударилась о крышку гроба внутри нее с сотрясающим хлопком.
На краю могилы появился крепкий каркас тела Пинфаверса.
— Почему ты вернулась? — кипел он.
Изобель сплюнула золу. Она вытерла пот и песок с глаз и выровнялась, вызывающе глядя на него.
— Снова и снова! — Прорычал он, рассерженно и как-то… обеспокоенно? — Ты должна была остаться, когда я дал тебе шанс!
Изобель сжала в руке комок грязи. И бросила в него. Он зашипел, отпрянув, поскольку брызги попали в его лицо.
Где-то в отдалении колокольня стала отбивать время. Громко, нагло бой часов рикошетом пронесся сквозь кладбище. Это был звук, который охватил ее, пронзил ее сознание.
Полночь. Была полночь.
— Помогите! — раздалось бульканье из соснового ящика под ней.
Изобель закружилась. Ладонями и локтями она убрала с крышки гроба верхний слой грязи и остатки Ноксов.
— Чирлидерша!
Изобель обернулась.
Пинфаверс опустился на колени у края могилы и протягивал ей когтистую руку.