― Мы с вами, Доминик, ― уверенно и твердо, но тихо сказала я. ― У некоторых из нас тоже есть свои причины, чтобы расквитаться с этими уродами.

К примеру, Дэниэл. Бессмертные убили его бывшую возлюбленную, и в его сердце долгое время жила ненависть. Я уверена, что когда настанет время для встречи с ними, былая ярость наполнит Дэниэла, и он вновь захочет отомстить. Возможно, тогда его чувства станут колебаться и как-то проявляться?

Я отбросила эти мысли в сторону.

― Еще, чего я боюсь, это потерять ее, ― с бесконечной печалью проговорил Доминик несколько секунд спустя.

Я была абсолютно права относительно их отношений с Мэри. Доминик теперь не скрывал своей симпатии к ней, что даже решился заговорить об этом со мной.

― Это против всех правил, ― последовала грустная усмешка. ― Она ― вампир, я ― Лугару ― их заклятый враг. Но знаешь, это стало совершенно неважно, когда я понял ее изнутри. Она не злая, не жестокая, а милая, добрая и веселая, ― на его лице появилась теплая улыбка.

Я не могла не улыбнуться тоже.

― Я никогда не встречал таких, как она, ― продолжил с восхищением он. ― Мне кажется, что она такая единственная во всем мире. И сейчас я дико жалею о том, что не встретил ее раньше. Если бы я знал, что существует такая девушка, как она, я бы перерыл весь свет, но обязательно нашел бы ее, и было бы не важно, кем она являлась: вампиром, или оборотнем, или простым смертным человеком. Я бы отдал все, чтобы быть с ней всю вечность.

Каждое слово о Мэри Доминик говорил с такой любовью и нежностью, что мне хотелось зарыдать на месте. Когда-то и Дэниэл говорил мне те же слова, вкладывая в них не меньше любви и ласки.

― Но как же жаль, что я встретил ее тогда, когда могу скоро потерять, ― в его голосе слышалась тоска, которую я не могла объяснить. ― И если с ней что-нибудь, ― Доминик сделал небольшую паузу, и его глаза наполнились ужасом, ― хоть что-нибудь случится, я не знаю, смогу ли жить дальше без нее.

Я прекрасно понимала, что он сейчас чувствовала, ведь мое сердце хоть и мертвое, но оно по-прежнему любит. Уже безответно.

Мне бы хотелось как-то утешить Доминика, но никаких в мире слов не будет достаточно, чтобы заверить его в том, что с Мэри ничего не произойдет. Никто из нас не знает, кто падет на поле битвы с Бессмертными. Может быть, мы все умрем. А может, какая-то часть из нас, и это окажется в миллион раз больнее.

― Ты уже говорил с ней? ― шепотом спросила я, как будто боялась, что нас могут услышать.

Нас и так услышат.

― Нет, ― Доминик смущенно улыбнулся. ― Но я собирался сделать это в скором времени. Мне страшно, что любой день может стать последним, а я так и не объяснился с ней…