— Ничего, чтобы волновало тебя…

Чувствуя, что обстановка становится напряженной, Решин осмелился отвлечь их внимание на себя:

— Леди разрешит, — он поднялся со своего места, опираясь на руку брата, — Поприветствовать будущего ангела?

Даниэлла кивнула, и Ондзи подвел его к детской кроватке.

— Танака-сан, — тяжело вздохнула златовласая, — Мне жаль, что не могу ответить на ваши чувства…

— Интересно, а при других обстоятельствах… — про себя задумчиво произнес азиат, а вслух добавил, — Не обращай внимания, я не хотел тебя волновать.

Джон всё ещё винил себя в смерти девушки и надеялся, что отпустив её душу, он сможет отпустить и свою боль. И Ондзи поддержал его в этом решении — как начальник Аманды, он должен присутствовать, когда её будут провожать в последний путь, и не возражал, чтобы Джон присоединился, зная насколько это будет важным для него. Они с Маргаритой уже надевали темные траурные одежды, собираясь сопроводить азиата на похороны Аманды — на улице в машине их уже ждали Марк и Мей. Маленькая японка имела лишь поверхностное знакомство с покойницей, но как коллега, она хотела принести дань уважения.

Сама церемония не была какой-то особенной для таких случаев, но для них это было в некотором роде откровением — насколько же они мало о ней знали.

Среди всей этой модельной элиты Джон заметил стоящего в отдалении седовласого мужчину в черном одеянии и солнцезащитных очках. Он стоял, облокотившись о ствол старого дерева, скрестив руки на груди. От него исходила мощная аура неопределенного характера.

Не в состоянии объяснить, чем этот человек настолько заинтересовал его, Джон шепнул несколько слов друзьям и подошел поговорить с таинственным незнакомцем.

— Кто вы? — приблизившись и коротко поприветствовав, он перешел к тому, что больше всего волновало его сейчас, — У меня такое чувство, я знаю вас…

— Смерть, — медленно протянул мужчина, глядя в упор, и тут же поправил сам себя, — Ангел Смерти, если быть точным.

— Я уничтожу тебя, и больше никто не будет умирать, — со злостью процедил Джон, и лицо его свело судорогой.

— Меня нельзя победить, — спокойно ответил незнакомец, но это совершенно не успокоило Джона, — Вам придется смириться. Я всегда получаю то, за чем прихожу.

Скорее — наоборот, просьба укротить себя и подчиниться вызывала в нем только новую, ещё более сильную, волну протеста.

— Господи, это же похороны, в конце концов, — сверкнул глазами Джон.

— В чем дело? — Смерть провел ладонью перед его лицом, считывая его боль и самые потаенные страхи, — Я забрал кого-то из ваших близких, и вы хотите его вернуть? Брата? Матушку? — Джон дернулся, его губы задрожали, виски сдавило, а к горлу подступила горечь, — Отца, я прав?