— Святий Боже! Марку, чи це ти, хлопче?[71] — потрясенно всплеснул рукам седовласый поджарый дедок с лихими казацкими усами, в задумчивости покрутив пальцами эти самые усы, — Як вирiс, як змiнився.[72]

— Так, я це, я,[73] — парень покрутился, давая старику себя рассмотреть, — Дядьку Степане, а чи не пiдвезете нас?[74]

— То, цi всi iз тобою, юначе?[75] — уточнил он, улыбаясь, когда Марк указал рукой на компанию, — Добре, сiдайте, пiдвеземо.[76]

— Так, зi мною, [77] — положительно кивнул юноша, — Эй, ребята, садитесь, нас повезут, — махнул он им, приглашая занять места в транспортном средстве, — Папа познакомься, это Степан — он спас мне жизнь от беспризорной шпаны, — познакомил он мужчину со своими спутниками, — Это мой отец, — не без гордости представил он Льва Витриченко, — мой родной отец.

— Куди їдемо, синку?[78] — водитель закурил в ожидании, пока загрузили вещи и все расселись по салону.

— Додому, дядьку Стеше. До дому…[79] — в его глазах заиграл особенный, теплый свет, — Соломiї Крушельницької, будинок двадцять три[80], — Марк опустил стекло и вдыхал аромат, который кружил голову, терзал и будоражил душу — десять лет он не ходил по этим улицам, он протёр глаза и обернулся — он уже больше не будет одиноким в этом городе, с ним теперь друзья, и даже дышится сей час этим воздухом совсем по-другому.

Имя Саломеи Крушельницкой, украинской оперной певицы и педагога, в своё время было известно далеко за пределами родной Украины, а Львовский Государственный театр оперы и балета, названный в её честь, не уступает операм Одессы и Вены и считается одним из красивейших оперных театров в Европе, и украшает его специально расписанный занавес, и спроектирован он так, что и фойе, и коридор, и лестница днем освещаются сквозь окна и стеклянную крышу, а ночью — светом фонарей, внутри в зеркальном холле висят картины, изображающие символичную смену времен года, а на фасаде расположены скульптурные фигуры: «Жизнь», «Искусство», «Слава», «Победа» и «Любовь».

— А известно ли вам, дорогая, — обратился Лев к Маргарите, — что в истории Львова было время, когда город превратили в Париж во время съёмок экранизации по роману Александра Дюма-отца «Три мушкетёра»? Мне тогда было лет пять или около того — помню, как мы, совсем мальчишки, восторженно наблюдали, как четверка лихих красавцев-мушкетеров разъезжает верхом по этим мостовым — в это трудно поверить, но, я до сих пор всё так отчетливо помню. Это так невероятно — вернуться сюда спустя столько лет. Если будет работать WI-FI, то можно попробовать найти в интернете — с субтитрами или дублированный на английский язык, вам должно понравиться.