И Маргариту посетило видение, от которого улыбка осветила её лицо:

— Конечно. Али, подойди, сынок, взгляни на своих сестренок, — Джон взял мальчика за руку и подвел его к кроватке с новорожденными младенцами.

— Они такие… маленькие, розовые и громкие, — смущенно улыбнулся ребенок, — Папа, я что — тоже был таким?

— Может, даже ещё голосистее, — улыбнулся Джон.

Яркая вспышка света и новый эпизод:

Больничный коридор. Марк, выглядит старше, чем он сейчас, сидит на топчане, весь его вид выдаёт крайнее волнение — на лбу выступили капельки пота, пальцы рук сжаты до побеления костяшек. Остальные были тут же рядом.

— Так, вы — или успокаиваете его, или выводите на улицу — мне сейчас о его жене думать надо, — молодой хирург нервничал не меньше самого парня, — у меня нет времени, чтобы приводить его в чувства, словно, впечатлительную барышню. Девочка сильная — сама со всем отлично справится, а ваша нервозность только мешает мне работать. Дайте ему выпить кофе и выведите на воздух. Я вас позову. Не вынуждайте меня применять укол успокоительного.

— Марк, ну что с тобой? — Маргарита, тоже несколько старше себя нынешней, садится рядом и кладет руки ему на плечи.

— Мне страшно, Марго, — он поднял на неё лицо, вцепившись пальцами в штанины собственных брюк, — Ну, почему так долго?

— Ах, вот оно что, — девушка погрузила пальцы в его волосы, приглаживая непослушную челку, — Чего ты боишься? Что не сможешь стать хорошим отцом? Ерунда! Ты — это ты, а не твой отец, а она — не твоя мать, и вы не обязаны повторять их историю. Ты много повидал в своей жизни, научился различать добро и зло, а главное — ты знаешь одну истину, что детей нужно любить а не воспитывать — а, значит, тебе не о чем волноваться. К тому же — ты сейчас не сам, посмотри вокруг — мы все с вами. А сейчас повтори за мной — всё будет хорошо.