– Много всего. Я попала туда вместе с другом. И когда экскаватор начал раскапывать землю… там было что-то такое же. Оно разлеталось, оседало на людях, жрало их! Вот как здесь эти кляксы.

– Жрало? А вас?

– Я как-то сумела защититься. Сама не знаю – как.

Догадываюсь. Но делиться все равно не буду.

– То, что вы сообщили – важно. Мы наведем справки.

– Вот и замечательно. А больше мне и правда сказать нечего. Только вот… боюсь я, что это был не последний раз.

– Почему вы так решили?

Я пожала плечами.

– Не знаю, сколько можно получить от жертвоприношения. Но Наташка – не очень сильное существо. Была. – И Лаврик тоже. – Сколько бы из нее не выкачали – на что-то серьезное просто не хватит. Поэтому возможны еще жертвы. И я не знаю, как можно засечь этого товарища. Может, все-таки распустить слухи о маньяке, чтобы ему стало сложнее ловить девчонок?

– Почему девчонок?

– Не знаю. Но женщины слабее. И вообще – более легкая добыча. Вы же знаете.

– Знаю. Мы учтем ваши рекомендации. Это важно, спасибо.

– Пожалуйста. А, вот еще. Эта ловушка была рассчитана на кого-нибудь посильнее ваших сенсов. В этот раз. В следующий раз противник может и учесть свои ошибки.

– То есть каждое найденное тело изучать с особой осторожностью?

– Максимальной!

Михаил Батькович рассыпался в благодарностях.

Я напомнила про законный гонорар. И получила клятвенное обещание, что его завезут мне домой вечером. Заодно и расскажут, что удалось узнать о происшествии на площади.

На том и договорились.

Через десять минут мы с Шарлем ехали домой.

А у дома нас ждал очень разозленный Валентин.