Тошнотное осознание происходящего медленно отступало. Я развернулась из страдающего клубка. И увидела над собой лицо Мечислава. Серьезное. Встревоженное. Ожидающее.

Чего?

Память не заставила себя долго ждать. Я взвыла и свернулась обратно.

Вот теперь я вляпалась по самую маковку.

* * *

Мечислав гладил волосы лежащей рядом женщины.

Его женщины. Теперь уже в полной мере – его. Только вот… а она это – признает?

Мысль была настолько неприятной, что рука вампира на несколько секунд застыла в воздухе. А правда. Юля ведь очень самостоятельная. Даже слишком.

Ей-ей, Мечислав позволил бы обрить себя налысо, только бы с ней стало проще общаться. Вот хотя бы на чуть-чуть! На самый кончик мизинца!

Куда там!

Меньше года он знает эту женщину. И до сих пор не может до конца понять – чего она хочет? От него? От жизни? Вообще?

Денег? Силы? Власти? Любви?

Окончательно запутавшись в осевых, Мечислав решил зайти с другого направления.

А чего он сам от нее хочет?

Власти?

Это он имеет и так. Юля может ругаться с ним от забора до обеда, но при первых же признаках опасности она, как прирученная волчица, ощетинивается у его ноги – и готова рвать любого, покусившегося на ЕЁ стаю. Рвать без пощады и без жалости, не обращая внимания ни на раны, ни на цену, которую придется заплатить за победу. Даже если этой ценой станет ее жизнь. Хотя… своей жизнью она пожертвует легко и охотно, в отличие от жизней своих родных и близких.

И в то же время…

Мечислав помотал головой, даже не зная, как это лучше сформулировать. Юля отлично знала, когда и что можно спасти. И концентрировалась только на этом. Все остальное – потом. Все остальное – неважно.

Нельзя спасти – надо отомстить. На чем и погорел в свое время Андрэ… Ох, куда-то его не туда унесло. Так чего же он желает от Юли? Покорности?

Мечислав представил, как лежащая у него на груди девушка, покорно бежит выполнять любой его приказ, глядит собачьими глазами, улыбается туповато-влюбленной улыбкой, бросается ему на шею каждые три минуты с воплем «Люби меня!»…