Водка всего лишь временная анестезия. Потом будет только больнее.

– Апельсиновый сок.

Мечислав щелкнул клавишей на телефоне.

– Вадим, принеси Юле апельсиновый сок и что-нибудь перекусить.

И в упор поглядел на меня.

– Юля, ты хоть осознаешь, что ты натворила?

– Пока еще нет. Но в скором времени осознаю до конца. И буду долго рыдать, – фыркнула я.

Вампир поморщился.

– Ты довела до истощения трех вампиров.

– Протестую. Двое из них – сами виноваты.

Я вкратце пересказала все, что произошло между мной, Глорией и Годвином.

Мечислав слушал, не перебивая. Хоть за это спасибо. И так говорить было достаточно трудно. Стоило только поглядеть на вампира, скользнуть взглядом по гладкой золотистой коже, по сильным рукам, по ярко-алым губам – и мысли сбивались, возвращаясь к тому, что происходило на этом ковре… и диване… и столе, по-моему, тоже, тогда я, правда, уже плохо осознавала реальность, но вот пятно на ковре и лепестки осыпавшихся цветов из вазы, которую мы смахнули, когда Мечислав…

Не думать!!!

Не вспоминать!!!

МОЛЧАТЬ!!!

Извините, это я внутреннему голосу.

– Тут ты не виновата, – вынес вердикт он, когда я закончила говорить. – Бывает. Я еще поговорю с этими поганцами. Надумали моего фамилиара переподчинить?! Надо сказать Вадиму, чтобы он их не подкармливал. Пусть пару деньков полежат тряпками.

– Я бы их вообще в кислоте растворила, – призналась я со злостью. – Уроды. Ладно, я. Я им вчера бяку сделала. И месть как бы оправдана. Они имели право мне подгадить. Хоть Годвин и первый начал, но мой ответ был явно неадекватным. Но там же и Настя была. Она могла пострадать!

– Она уже дома. Спокойна и довольна жизнью. С детьми тоже все в порядке. Передает тебе привет. Мне Костя звонил, – порадовал меня вампир.

Я кивнула.